Няка
Шрифт:
– Ты так любила его?
– Безумно! – со страстью воскликнула она. – Всю жизнь!
– Но вы же были знакомы всего пять недель.
– Ну что ты о нас знаешь? – зарыдала Зинка. – Мы познакомились еще в пионерлагере и с тех пор обожали друг друга!
– В каком пионерлагере? – с легкой насмешкой отвечал тот. – Если его детство прошло в Эмске, а твое – в Чебоксарах?
– Я не помню, в каком лагере мы познакомились, – всхлипнула Зинка. – Он мне сам сказал, что полюбил меня в лагере, потом
– Интересно, почему ты в это поверила?
Рыкова вмиг перестала хлюпать носом и обескураженно уставилась на него:
– Хочешь сказать, что он меня с кем-то перепутал?
– Ничего он не перепутал.
– Нет, перепутал, перепутал… Он тоже в детстве был влюблен в какую-то Зину в красных туфельках и с черными волосами. И, встретив меня, решил, что я и есть та самая девчонка…
– Никакой Зины в красных туфельках не было, – визгливо рассмеялся Черный спортсмен. – Прости, у меня такой голос…
– Лично у меня никаких красных туфелек и правда не было. Девушка может не помнить, в каком лагере в каком году была, и что с ней там было, но какие у нее были платья и туфли – этого она не забудет никогда! Кроме того, его Зина была брюнеткой. А я…
– А ты? – Черный спортсмен удивленно глянул на ее темные растрепанные волосы, на которых висели комки грязи, мох и иголки.
– Вот вы придурки! – чуть смутилась Зинка. – Это не мой натуральный цвет. От природы я светлая шатенка, понятно? И никаких длинных черных волос у меня в восемь лет не было и быть не могло!
– Почему же ты не сказала ему, что он ошибся? Что ты – вовсе не та Зина?
– А зачем? Сначала я решила, что просто не помню этого эпизода из глубокого детства. А потом сама влюбилась в него без памяти… Но к чему это все? Его нет, нет…
И она вновь зашмыгала носом.
– Так ты ничего не поняла, что ли? – осторожно спросил ее Черный спортсмен, открывая фляжку с коньяком. – Выпей, согрейся.
Зинка отхлебнула и закашлялась.
– К какому пониманию ты меня все время призываешь? – буркнула она, утирая кулаком нос. – Был чистый, благородный, преданный делу человек. Боролся со злоупотреблениями… Вывел на чистую воду серийного убийцу Казаринова… И вот его не стало.
– Серийного убийцу Казаринова? – усмехнулся Черный спортсмен. – Кстати, я еле его спас.
– Мы слишком сильно затянули веревки?
– Нет.
– А, этот самодельный кляп…
– Он тоже ни при чем. Я чудом вытащил его из пожара.
– Как? Дом загорелся? Но с чего бы это?
– Кое-кто разлил по дому бензин и в последний момент поджег его, – бесстрастно констатировал Зинкин собеседник.
– Но… кто?!
– Либо ты, либо… Миша, – Черный спортсмен посмотрел ей прямо в лицо. – Третьего не дано.
– Но это точно не я…
С
– Ты хочешь сказать, что… – наконец, медленно прошептала она, глядя перед собой.
– Ага, – легко отозвался тот. – Именно это я и хочу сказать. Ты имела несчастье связаться с бывшим мужем Ульяны Кибильдит.
– Но ты-то что за хрен с горы? – изменившимся голосом пробормотала Зинка. – Боже, я сейчас поседею.
– Подполковник ФСБ Андрей Пох. Держи.
И он опять протянул ей фляжку.
Зина сделала три больших глотка и затихла, в прострации глядя перед собой. Машина стремительно отсчитывала километры по направлению к Эмску.
– Зачем вы, дэушки, краси-и-ивых любите, – вдруг басовито вывела Рыкова. – А-а-адни стра-а-адания аэт то-о-ой… Ты хочешь сказать, Миша меня не любил?
– Нисколько, – отвечал Пох, не отрывая глаз от дороги.
– Зачем же тогда… ведь никто не заставлял его жениться на мне!
– Не заставлял?! – улыбнулся подполковник. – Да ты не оставила ему выбора.
– Следи за базаром.
– …когда он решил сойтись с тобой, то был уверен, что легко подчинит тебя своей воле. План был такой: ты влюбишься в него и бросишь расследование. Или продолжишь его в выгодном для него ключе. Был у него прицел – когда совсем припрет, подставить Казаринова. Но жажда справедливости… или чего-то другого (Пох усмехнулся) оказалась в тебе сильней. День за днем ты выкладывала ему такие факты, что у него голова кругом пошла.
– Ой, ну и голос у тебя, – поморщилась Зинка. – Тогда почему он меня не убил?
– Как это? Он предпринял попытку, и она чуть не увенчалась успехом. Розовые таблетки.
– Так мы сейчас о Казаринове говорим или о Бекетове?
– О Бекетове, о Бекетове.
– Нет, нет, нет! Миша не мог быть Брусникиным! – вдруг оживилась Зинка. – Брусникин был брюнетом. Я сама видела фотку из его паспорта!
– И Бекетов был брюнетом. Разве тебя, как женщину, не навело на мысль странное сочетание черных глаз со светлыми волосами?
– Ха! ты меня считаешь совсем идиоткой. Как будто я не смогу отличить брюнета от бло… – и Зинка осеклась.
– Вот именно. Если бы ты прорвалась к его телу в первые дни знакомства, тебя ждали бы интересные открытия… ну, ты понимаешь, о чем я.
– Точно! Эпиляция! Вот почему он был таким гладким…
– Он до последнего дня надеялся сорвать свадьбу. Кормил тебя розовыми таблетками, надеясь, что ты сляжешь от обезвоживания. Так оно и произошло. Но желание выйти замуж взяло в тебе верх, и ты сбежала из больницы.
– Какой подлец…
– А эти трюки с платьем? Мы замерили его. Ты в курсе, что оно сорокового размера?