Няка

Танк Таня

– Хочешь побороться за свое счастье? Одобряю! Да мы с тобой все перья повыдергаем у этого блудливого фламинго!..

– Нет-нет, с головы фламинго не упадет ни одно перо, – усмехнулась Корикова. – Не все еще потеряно для него… вообще. А для меня – уже все.

– Ну, не такая ты еще и старая. Сейчас коньячку накатим за нашу верную дружбу, и ты мигом забудешь про этого кондома!

– Ты же знаешь, я не п… – Алина остановилась на полуслове. – А, впрочем, у меня, кажется, появилось настроение.

* * *

– Михаил?

Очень приятно познакомиться, – Корикова протянула руку мужчине в черном. – Если честно, Зина все уши мне о вас прожужжала. Но… почему вы оба так мрачно одеты?

– Алин, это не Михаил, – заговорщически ткнула ее в бок Рыкова и подмигнула Поху.

– Я что-то напутала? – смутилась Алина. – Вы извините, я была уверена, что жениха моей подруги зовут Михаил…

– Действительно, три недели назад у меня был жених и даже муж по имени Михаил. Пока я не встретила Андрея, – и Рыкова чмокнула Поха в щеку.

– Зина, – не найдя, что сказать, Корикова опустилась в кресло. – Такого я не ожидала даже от тебя…

– Может быть, ты считаешь меня безнравственной? Или, не дай бог, легкомысленной? Так знай: моя совесть чиста. Я вдова и, соответственно, имею право на личную жизнь. Согласна, что рановато, но…

– Предлагаю выпить за знакомство, – шепотом сказал Пох и разлил коньяк по рюмкам.

– Но почему вы шепчете? У вас горло болит?

– Иногда лучше шептать, чем говорить, – отвечал Андрей. – Со включенным звуком это будет так. Терпимо?

– Очень необычно… но я постараюсь привыкнуть, – Корикова едва сдержалась, чтобы не поморщиться.

Разом осушив рюмку, Алина уставилась на подругу:

– Ты вдова? Поэтому носишь этот траур?

– Нужно же соблюсти хоть минимальные приличия, – и Рыкова закинула ногу на ногу. – Скажи, эти шортики не слишком пуританские?

– Сумасшедшая, – и Корикова взорвалась смехом. – Да что же вы тут натворили, пока меня не было? Надеюсь, это не вы… ну, укокошили этого Мишу?

– Вот это другое дело, – чокнулась с подругой Рыкова: – Здоровое чувство юмора. Давайте еще по рюмке, и Андрей расскажет тебе всю нашу историю.

– Отлично, – оживилась Алина. – Хоть про чужую любовь послушаю.

– Там, где любовь – там всегда проливается кровь, – напомнила Рыкова. – Ты как, крови не боишься?

– А морковь, морковь там будет? – заливалась захмелевшая Алина.

– Кроме шуток. Путь к нашему с Андреем счастью оказался усеян трупами. И о некоторых из них тебе хорошо известно.

Корикова вздрогнула и как будто протрезвела:

– Кибильдит? Ревягина? Вам что-то удалось выяснить?

– Всё, – веско отвечал Пох.

– Я бы даже сказала: абсолютно всё, – самодовольно добавила Рыкова: – Тебе как, с Ульяны интересно или с самого начала? Ну, Андрюх, запе-вай.

* * *

Максим

Брусникин рос самым обычным, в меру сообразительным, в меру шаловливым, в меру послушным ребенком. Одно в нем было, не как у людей – очень смазливое личико. Когда мать шла с ним по улице, женщины пожирали его глазами.

– Какой у вас красивенький мальчик! Аленом Делоном вырастет, – то и дело слышала Мария Брусникина.

А одна тетка как-то простодушно поинтересовалась:

– У вас, наверно, муж очень красивый?

– Муж как муж, – буркнула та.

Дело в том, что Мария Брусникина была женщиной довольно заурядной внешности, а мужа у нее и вовсе не было. Закончив школу, она съездила на турбазу. А ближе к новому году стало очевидно, что в семействе ожидается прибавление. Была ругань, отец рвался призвать похабника к порядку… но оказалось, что Мария не знает о своем летнем друге ничего, кроме имени, и того факта, что он женат.

Родители опасались, что непутевая дочка продолжит в том же духе, но тихая туповатая девушка больше не дала им поводов для переживаний. Она выучилась на швею и устроилась работать на фабрику. Со временем стала брать заказы на дом. Оказалось, что у нее золотые руки. Клиентов прибывало, поэтому она все чаще привлекала к помощи сына. Уже в шесть лет Максик обводил мелом лекала и пришивал пуговицы, в восемь проложил первую ровную строчку, а в тринадцать сшил себе костюм под «варенку». Появившись в нем на школьном «огоньке», он произвел фурор.

– Продай, а? – прямо на дискотеке к нему подошел Стас из восьмого «В», один из первых модников школы.

– Не могу. Но если достанешь ткань, я тебе такой же сделаю.

– Что-что? Ты? Хочешь сказать, это не фирма?

– Не, это я сам пошил, – покраснел Брусникин. – Только не говори никому.

– Могила. Материал достану. Сколько возьмешь?

– Нисколько, – отвечал дальновидный шестиклассник. – Только если тебя будут спрашивать, почем костюм, говори – стольник.

Следом за Стасом к Максиму выстроилась очередь из желающих приобрести «вареный» комплект. Заказов было так много, что Брусникин спал по 4–5 часов в сутки и совсем забросил учебу. Зато за месяц заработал шестьсот рублей.

Вскоре после уроков его задержала учительница по химии.

– Макс, – сказала она, – я не узнаю тебя в последнее время. Ты был лучшим в параллели. И что я вижу сейчас? Как понимать твою вчерашнюю контрольную? Извини, за такое я могу поставить только «три». Что с тобой происходит?

– Да я сам не знаю, Светлана Борисовна. Но я возьму себя в руки…

– Может быть, ты влюбился? Или плохо себя чувствуешь? А, может, тебе сам предмет перестал нравиться?

– Химия мой любимый предмет, Светлана Борисовна. И ведете вы отлично. Обещаю вам взяться за ум.