Нянечка
Шрифт:
Прознали насчёт операции?
– Вадим, – папин голос подействовал немного успокаивающе, я перестал мять пачку сигарет в руке.
– Где Эля Рахимовна? Какого черта здесь забыла девка из агентства Радмилы?
Помощь другого оперативника мне требовалась как никогда. Пахомов договорился, наконец, с партнерами по бизнесу, чтобы те вышли на меня. Якобы старшего сына, появившегося из ниоткуда. Мы столько времени прорабатывали легенду и схему, убили кучу нервов, выходных, проходных. Чтобы из-за какой-то девки все провалилось?
–
– Чем?! – возмутился и пнул грязную кучку из подтаявшего снега.
Вроде бы зима на улице, а вокруг сральник. Будто во дворе особняка Пахомовых тысячи собак беспрерывно три дня гадили.
– Беременностью!
– Она же старая, – я с изумлением стиснул телефон и замер.
Какая беременность? Эльвире Рахимовне лет сорок уже. Она один из лучших сотрудников «Альфы», участвовала в поимке террористов два года назад. Помогала нам раскручивать дело о незаконном обороте золота в Подмосковье и должна была стать моим помощником. Здесь.
– Чего старая? Женщина в самом соку, – отбрил отец с возмущением. – Чего ты разорался там, Вадя? Я тебе говорил, чтобы ерундой не маялся и отдал дело кому-то из пацанов с опытом! Ты же никогда в подполье не сидел, а если ранят? А у папы нервы!
Ой, знал я эти нервы. Дай волю, посадил бы за бумажки в офисе. Но не для того я в Академию Федеральной службы безопасности пошел, чтобы от работы в поле отлынивать. На меня без того пацаны первый год косились: мол, пришел тут. Единственный сын генерал-полковника Толстоевксого Андрея Геннадьевича, одного из руководителей отдела экономической безопасности. Должность сразу получил и по карьерной лестнице аж до майора в двадцать восемь лет дослужился.
Я не спорил, потому что папа действительно очень помог. Но вечно на его шее я сидеть не собирался.
– Ну, па, – заканючил я, прекрасно зная, как тот реагировал на мои жалобы. – Перед пацанами стыдно.
– Стыдно без трусов по морозу бегать! – гаркнул командным голосом родитель, затем заворчал: – Ладно, что там?
Я вздохнул и поведал о появлении таинственной Даны Пушкиной. Было в девчонке такое, что цепляло глаз. Не только яркая внешность, но и манера поведения, физическая подготовка, умение владеть собой.
– Думаешь, полиция или люди Загранского? – спросил папа.
– Понятия не имею, – я зыркнул на пробегающую мимо Анжелу Аркадьевну.
Выбеленная норка – другого прозвища не подобрать. Лицо хитрое, взгляд цепкий, нос длинный. Всюду совалась, раз двадцать мои документы перепроверила и придирчиво сравнивала меня с настоящим Вадимом Пахомовым на фотографиях. Благо и ростом, и весом, и внешностью мы очень друг на друга походили. Даже отцов звали одинаково, имена совпадали. Собственно, потому на дело отправили меня.
Пришлось покрасить волосы и молиться, чтобы Анжела не рассматривала цвет глаз. Он у нас различался: у Пахомова болотно-карий, а у меня – зеленый. К счастью, люди всегда
– Я поговорю с Пахомовым, он с сыновьями сейчас на базе. В безопасности. Твоя легенда как?
– Норм, – буркнул я. – Анжела, кажется, поверила.
– Есть подозрение, что она с Загранским в сговоре. Попытается убрать, если где-то попадешься, – ответил отец с волнением.
– В курсе.
Пахомов сам та еще гнида. Столько лет промышлял подкупом, захватывал чужой бизнес, а как приперло – сразу в ФСБ побежал. Дружков своих сдавать, которые воротили миллиардами. И запросто заткнули бы ему рот, начни он болтать лишнее.
Я понимал, что такого козла бы в тюрьму отправить. Но впереди маячила рыба покрупнее, вроде Ильи Загранского и его подельников. Много лет за ним охотились все службы, теперь же появился реальный шанс достать гада. А Пахомов… Мы пообещали скосить ему срок. Сядет на условный, потом за примерное поведение получит свободу и умотает из страны.
Первый раз, что ли.
– Девку тоже мог Загранский прислать. Не поверили в сказочки про сына, – задумчиво произнес папа, и я выплыл из вороха воспоминаний. – Может, домой, Вадь?
– Ага, а потом в юристы, – проворчал я.
– Хорошая мысль, сына! Твоя мать всегда говорила, что ты рожден для судебных заседаний. Как родился, так и не заткнулся ни разу.
– Поэтому с любовником за тридевять земель умотала?
– Вадим…
– Пока, пап. На связи буду. Найдите кого-нибудь вместо Эли.
Я сбросил вызов и сделал последнюю затяжку. Мимо проскочило двое охранников, за ними поспешила толстозадая повариха Нина. Бросив окурок на землю, я потоптал его ногой и заметил вышедшую из домика для гостей нянечку Дану. В расстегнутом пуховике, с мокрыми после бассейна волосами. Ежась, она бегала по деревянному крыльцу и ловила сеть на телефоне.
Вот не дура ли? Менингит и ангина наше все?
Я шагнул к ней, но остановился. Меня окликнул один из охранников и поманил за собой. Покосившись на полоумную нянечку, я вздохнул и покачал головой. Сначала задание, потом бабы. А лучше без баб. Одни проблемы от них.
– В чем дело, Илья? – я подошел ближе.
– Вадим Андреевич, – парень поежился, – Бубончик потерялся. Опять. Мы его выгуливали, а он с цепи сорвался. Птичку заметил.
Я не успел рта открыть, как послышался женский визг. Резко обернувшись, я увидел, как стокилограммовый мастиф по кличке Бубончик несся прямо на Дану.
Глава 5
Святая богадельня, на меня летел таран.
Иначе огромного мастифа размером с две меня и не назвать. Или он таким казался с расстояния в несколько метров. Пес загребал здоровенными лапами снег и летел вперед. Как будто в жизни его больше ничего не волновало, только бы до крыльца добежать. Столько восторга на морде…