Няня для принцессы

Хмельницкая Ольга

– Может, в дверь бить? – предложил Медуза. – Надо быстрее, а то они вернутся. За нас можно много выручить, а за твои кости и того больше.

– У двери стена самая толстая, – покачал головой Кроки.

– Ходят слухи, – сказала бабушка Медузы, понизив голос, – что пигмеям в Япете мука из крокодильих костей служит вместо соли. У них истощились запасы соли, установка-то гидропонная пасту питательную гонит, но без специй. А они без этих специй мельчают, страдают и становятся слабоумными. Там какой-то элемент есть, в твоих костях, Кроки.

Селен, что ли. Или, может, кобальт. Не знаю. Но что-то ценное. Они за счет этого костного порошка возрождаются.

Старушка вздохнула и перетекла в другое место.

– Откуда он прилетел, Япет-то? – спросила принцесса. – И куда направляется? И еще интересно, что же такое у них хранится в трюмах? Загадка какая-то. Вот попасть бы на этот железный спутник, изучить там все, хочу заглянуть в их командный пункт, может, там остались координаты… Нация, которая смогла сделать целую летающую планету, работоспособность которой сохраняется столько лет, хоть внешне все и заржавело, представляет мощную цивилизацию! Там наверняка есть потрясающие технологии!

– Не забивай такими глупостями свою юную красивую головку, – засмеялся Медуза. – Командный пункт… думаешь, там что-то сохранилось? Пигмеи одичали во время своего тысячелетнего космического путешествия, они наверняка все разломали и испортили.

– Скорее всего, – вздохнула принцесса. – И все же Япет – это главная загадка.

– Не только, – покачал головой Кроки. – Меня больше интересует, как победить зомби. Зомби заполонили почти всю планету. Скоро людям и аллигаторам вообще не останется места.

Кроки наконец нашел, где стена казалась потоньше, и ударил хвостом, вложив в толчок всю свою силу и массу. Но стена даже не шевельнулась.

– Я раздавлен этой историей, – сказал муж Нинель, закрывая рукой широкое лицо, – я просто убит! Морально! Нинель всегда казалась такой здравомыслящей, такой уверенной в себе женщиной, а интрижки… интрижки бывают у каждого мужа, даже самого примерного.

Он сокрушенно покачал головой. Федя сидел в кухне, Елена Варфоломеевна расположилась напротив, следователь стоял, рассматривая детали обстановки. Все вокруг было сделано в антикварном стиле, тяжелая темная деревянная мебель, картина на стене, лепнина, канделябры.

– У нее были проблемы с бывшими мужьями, они не были ей верны… впрочем, вы меня поймите! Нинель стремится все контролировать, где был, кому звонил, с кем разговаривал. Очень быстро подобная подозрительность приводит к желанию действительно завести роман на стороне, чтобы подозрения не были голословными. – Он снова сжал руками голову.

– А Маша. – Муж Нинель закурил, пальцы его дрожали. – Маша просто подвернулась под руку. Она так хочет любви, розовенькой такой, романтичной, как поросенок, она оторвана от реальности, как в театре живет. Ну, в общем, я не удержался и подыграл. И вот такой финал!

Он закурил вторую сигарету.

– Ваша супруга

пыталась покончить с собой неоднократно. С крыши бросалась, к ней как-то ночью «Скорая» приезжала, – подсказала Елена Варфоломеевна. – Если вы видели, к чему идет дело, почему не остановились?

– Ну что вы, – замахал руками несчастный муж, – с крыши Нинель прыгала после дня рождения, напившись, это не из-за измены! А «Скорая» приезжала не к нам, а к кому-то выше, у нас тут полдома пенсионерок, они часто хворают.

Федя выглядел бледным и потерянным.

– Где ваша супруга могла достать цианистый калий? – спросил следователь.

– Не знаю! Даже не представляю! Клянусь! – воскликнул муж. – И я на свадьбе-то не был той! Если вы меня подозреваете.

– Ваша супруга принимала антидепрессанты, – сказала няня.

– Какие-то таблетки пила, да, – кивнул муж, – можете в аптечке посмотреть, я названий не знаю. По-моему, от желудка были таблетки.

– Изымем, – кивнул следователь. – Наши специалисты разберутся.

– Это официальный допрос? – всполошился муж. – Я не виноват!

– Нет, пока просто беседа, – сказал следователь. – Показывайте вашу аптечку.

Муж повел их в ванную.

Елена Варфоломеевна пристегнулась ремнем безопасности, следователь уверенно плюхнулся в водительское кресло.

– Самоубийство, – сказал следователь, – тут все ясно. Вы рады, Елена Варфоломеевна?

– Вам и раньше все было ясно, – усмехнулась няня, включая печку и протягивая руки к струе теплого воздуха, – вы полагали, что виноват Миша, потом, что Катя.

Следователь наклонился и шумно задышал Елене Варфоломеевне в декольте.

– Я не виноват, что вы мешаете мне думать, – прошептал он. – Я как посмотрю на вашу грудь, так мысли все отшибает. Вот если бы вы ответили мне взаимностью…

– Я верна памяти покойного мужа, – сказала няня.

– Понятно, – кивнул следователь, – ну ломайтесь дальше, престарелая наша красавица.

Елена Варфоломеевна задохнулась от возмущения.

– Мне тридцать семь, – произнесла она и отвернулась.

– И вы думаете, что в таком возрасте еще найдете себе принца? – спросил следователь. – Красивого умного олигарха?

– Да я не хочу никакой личной жизни! – взорвалась Елена Варфоломеевна. – Я… мне…

– Может, куда-нибудь вместе слетаем? – перебил следователь.

– Я бы на вашем месте подумала, почему погибла Нинель Петровна.

– Ну как же! Самоубийство! Тщательно спланированное. Уйти в разгар праздника, назло мужу-гуляке, назло влюбленной Маше. Показать всем, к чему приводят браки.

– А вам не приходило в голову, что Нинель Петровна – тамада со стажем и профессионал, она не стала бы портить людям праздник. К тому же я ее видела, а вы нет. Она не была похожа на человека, который готов вот-вот свести счеты с жизнью. Сильный, уверенный в себе человек, настоящий профессионал!