Няня для родного сына
Шрифт:
– Нашли Берковского? – спросил.
– Нет. Только Анну.
– И?
– В клинике она. В той же, куда Веронику упрятали. Только она уже…
– Что?
– В мире она живёт в другом, – ответил дед.
– Умерла?
– Лучше бы умерла. Она считает, что сын её, Илья, только родился. Свёрток смотала, баюкает и... грудью «кормит».
– Господи, – прошептал, не в силах поверить в это. А если бы и с Вероникой сделали то же самое?
– Вот тебе и «господи», но он такие дела не проворачивает. Это только люди на такое
– Ты думаешь, что её специально до такого состояния довели?
– Вполне. Только доказать этого не получится. Вроде как заботливый сынок, оплачивает мамочке «лечение».
– Пусть ищут!
– Ищут. Только там далеко не дурак, раз такую аферу провернуть смог. Не выйдет он сам, выманивать надо.
– Нет! Только не Вероника! И не Кирилл!
– Да никто не собирается Нику трогать. Ей бы с тем, что уже выпало справиться. И правнука я не дам. Ты нужен.
– Ты решил Веронику сразу вдовой сделать?
– Неплохая, кстати, идея. Только кое-кто ещё и сам не развёлся.
– Дербышев сказал, что с разводом проблем не будет.
– Проблемы будут с прессой, которую сейчас Дербышев усиленно кормит сказками.
– И долго он ещё их кормить собирается?
– А ты куда-то торопишься?
– Как бы, да.
– Не торопись. Иногда нужно дать человеку время.
– Не могу я ей его дать.
Но как бы ни старались, на какие ухищрения ни шли, выманить Берковского не получалось. Он даже перестал навещать свою мать, хотя до этого регулярно появлялся в клинике.
Не получилось также скрыть от прессы развод с Ангелиной. Куда упрятал Дербышев свою дочь, я даже не интересовался. Меня на тот момент больше волновал муж Вероники. Вот кто доставлял мне сплошную головную боль. Но и эта проблема была решена.
Ещё одним моментом, вызвавшим горячие споры, было согласование брачного договора. И тот срок, который я обозначил (до четырнадцатилетнего возраста Кирилла), Вероника сократила в шесть раз! Дед долго надо мной смеялся, когда узнал, что у меня есть всего полтора года, чтобы не потерять её навсегда.
От торжественной регистрации Вероника отказалась. И как бы мне не хотелось увидеть её в белом платье, и услышать долгожданное «да», Вероника решила лишить меня и этого.
– Мартин, давай не будем осквернять чистоту традиций. Это всего лишь условность, а торжественная церемония в нашем случае не больше, чем фарс. И меня больше беспокоит не свидетельство о браке, а совершенно другой документ. Поэтому позаботься, чтобы он был готов, – отрезала Вероника.
Из мягкой, нежной, любящей, она стала холодной, суровой и непреклонной. И у меня появились серьёзные сомнения, что я смогу уложиться в отведённый ею срок.
Каждый пункт брачного договора проверял не только Олег Васильевич, но и она сама лично. И самым первым она хотела прописать получение права и свидетельства о рождении Кирилла. Но тут возникла серьёзная проблема.
–
– То есть, как не может?
– Эти вопросы может решить только суд.
– Тогда…
– Вероника, – перебил её, предполагая, что она сейчас может сказать. – Я сам напишу бумагу и заверю у нотариуса, что при заключении брака, ты получаешь свидетельство о рождении, а также все остальные юридические права на материнство, подтверждённые тестом ДНК.
После этого Вероника успокоилась. Пункты о доходах, наследстве и содержании её не интересовали.
Дед все больше восхищался ею и явно симпатизировал. Никогда не думал, что он будет полностью на её стороне.
Ещё одной трудностью оказалось, уговорить родителей отложить свой приезд. Я даже не представлял, как Вероника на них отреагирует. Но о тёплом приёме говорить точно было нечего. Ведь если посмотреть на всю ситуацию её глазами, то и они виноваты не меньше.
Мама возмущалась. Долго. Но в итоге сдалась, сказав, что я самый неблагодарный сын.
Поэтому на нашей регистрации присутствовал дед, Кирилл, Зимин, который перечитывал несчастный договор уже, наверное, на сотый раз, и Орешек. Сонька шла, как свидетельница со стороны невесты. Самой Веронике было абсолютно всё равно, кто будет её свидетелем, а пригласить Соню предложил дед. Наверное, поэтому Вероника согласилась.
– Марти, а ты уверен, что это регистрация брака, а не оглашение смертного приговора? – прошептала Сонька. И хотя я ей вкратце объяснил ситуацию, Сонька не упустила момент меня подколоть. Ещё одна сторонница дедовской гвардии.
– Соня, давай ты все комментарии оставишь сегодня при себе, ладно?
– Чего это? А «горько» кричать можно? У вас тут как раз всё горько-горько.
– Очень смешно.
– Не сердись, я просто хотела поднять настроение.
– Соня, если ты просто поставишь молча свою подпись, этого будет достаточно.
– Ой, ну я так не играю! Я рассчитывала на настоящую свадьбу, а тут ещё одно заседание. Дайте мне хоть молоток, я стукну и заявлю: «Всем встать! Свадьба идёт!»
– Соня!
– Тебе жалко, что ли? Дай судьёй побыть.
– «Корочек» нет.
– Зануда!
– За то тебе точно достанется букет невесты, так как ты незамужняя… да и единственная женщина к тому же, – не остался в долгу. Не всё же ей надо мной издеваться.
– Вот этот что ли? – Соня кивнула на букет, который я держал, надеясь подарить Веронике.
– Не нравится?
– Да пошёл ты! Чтобы я и замуж?! Ни. За. Что.
– Что? Всё сохнешь по моему деду?
– А то! Такой мужчина! Не то что современные… прости, господи. Вывелся мужик. Слишком поздно я родилась, – Сонька вздохнула, как обычно это делала, но что-то было не так, а что, я не понял. Не до Сонькиных проблем, тут бы со своими разобраться.