Няня по контракту

Ева Ночь

А дальше – без приключений, как по нотам. Полчаса – и я дома. Запоздало обращаю внимание на сто пятьдесят пропущенных звонков от Ирки. Совесть цапает меня за горло. Она беспокоится, а я… но у меня есть оправдания. Телефон отключала перед собеседованием и за стремительными событиями забыла, не до того было.

Больше всего хочется упасть и уснуть, но я вздыхаю и набираю сестру.

– Что у тебя стряслось? Мы с Трофимом волнуемся! –

отвечает Ирка сразу же, как только проходит первый гудок. – Ань, ну ты как всегда: захотела – появилась, захотела – исчезла, как солнце за тучей, неуловимая наша!

Я прикрываю глаза, чувствуя, что предательские слёзы близко. Так приятно слышать её взволнованный, полный тревоги и заботы голос. Ирка – родной человек. Всегда поможет и поддержит.

– Как собеседование, Ань? – доносится до усталого мозга очередной вопрос сестры.

– Можно сказать, отлично, – вздыхаю я. Только меня взяли не на должность руководителя маркетинговым отделом.

– А куда? – захлёбывается воздухом Ирка.

– Ты лучше сядь, ладно? – я сестру люблю и не хочу, чтобы она упала.

– А-а-ань? – включает сирену Ирка. – А ты куда опять влезла, а?

Я снова закрываю глаза, чтобы не «видеть» слов, что вылетают из меня, как из пулемёта. В признаниях главное – сказать всё быстро, чтобы не свернуть и не начать лгать.

– Я теперь восьмая няня у Димки Иванова. Того самого, помнишь?

Пауза. Тишина.

– Ир? – спрашиваю осторожно. Она что, онемела или в обморок упала?

– А что, Иванов теперь нуждается в персональной няньке? – зло выплёвывает она. – Ты ему теперь сосочку будешь давать?

И во второй раз за день я сползаю по стене от смеха. Ноги не держат, честно.

– Не ему, Ир, – выдавила из себя, отдышавшись. – А двум его сыновьям пяти и восьми лет.

– А теперь сначала и со всеми подробностями! – командует сестра. – Или нет, не надо! Мы сейчас с Трофимом и детьми приедем!

Мне бы мордочкой в постель… Но Ирка уже отключилась. К тому же, наверное, я нуждаюсь, чтобы меня выслушали, пожалели, по голове погладили… Я всё же не железная. Мне тепло и ласка нужны. А кто их даст, как не самые родные, готовые ради меня и в огонь и в воду?

Глава 15

Анна

– Ты с ума сошла! – Ирка разве что по стенам не бегает. – Опять в пасть к этому льву? Ты ж от этого сбежала, Ань!

Я пожимаю плечами. Не хочу ничего объяснять. Ни свои

чувства, ни мотивы. Я и так рассказала предельно честно, как смогла.

– Они ж тебя съедят – эти дети!

– Подавятся. Я большая и невкусная, – усмехаюсь. – Зато я получу работу своей мечты. Это шанс. Три месяца. Испытательный срок. Мне бы всё равно пришлось через это пройти. Какая разница, где?

– Ты меня уговариваешь или себя? – останавливается Ирка и смотрит на меня внимательно. – И честна ли ты сейчас? Перед собой – в первую очередь? Не питаешь ли ненужных надежд, Ань?

– Давай оставим эти провокационные вопросы из раздела психоанализа на потом, ладно? – раздражаюсь я и злюсь, что не могу остаться спокойной и прекрасной, деловой и разумной. Не перед Иркой. С ней такие номера не проходят.

– Ты ж бежала от Иванова, как заяц, трусливо поджав хвост и уши.

Опять заяц. Да что ж такое!

– Значит, не убежала! – развожу я руками.

Ирка задумывается, губу закусывает. Я так и вижу, как бегают и меняются местами её мысли. Она ещё тот стратег. Великая аферистка, что любит совмещать несовмещаемое и впихивать невпихуемое. Где-то там, за заднем фоне её муж развлекает племянников. Их тоже двое. Мальчик и девочка. Марик и Алька. Как с ними Трофим справляется – не знаю. Они тоже живчики, правда, до Ивановых им, как до Луны.

– А может, оно и к лучшему, Ань, – выдаёт она свой вердикт. – А то у тебя карма подпортилась явно, когда вы расстались. Сто лет в обед прошло, а порой мне кажется, ты так и не отошла от той истории. Пока то, сё, заодно и точки над «і» расставите.

– Не хочу я никаких точек, – отвожу взгляд. Я устала, мне не до откровенностей.

– Ну, не хочешь точек, будут запятые, – хлопает себя по коленям Ирка.

– Вариковы, может, мы всё же поедим? – появляется в дверном проёме лицо Никитоса. Он же Трофим, он же Иркин муж – Никита Трофимов. – Дети голодные.

– Муж холодный, – язвит Ирка, а я отвожу взгляд. Иногда я не могу на них смотреть – такой любовью от этих двоих пышет.

Это не зависть. Ирке я не могу завидовать – только радоваться. Но и греться у чужого костра для меня мучительно больно порой. Особенно сейчас, когда свои реки повернулись вспять и по старым ранам прошлись.

Мы вместе ужинаем, ещё о чём-то говорим, но под конец семейного вечера я тупо выпадаю из пространства.

Конец ознакомительного фрагмента.