Няня поневоле
Шрифт:
— Почему? — улыбается Назарет, словно эта байка его забавляет.
— Это она выкрала у вас документы, Сергей Алексеевич. И отдала их моему мужу.
— Зачем? — передергивает плечами Сережка, будто не понимает или хочет подловить собеседницу на вранье.
— Вроде он спросил в шутку, а она подарила на день рождения весь пакет документов.
— Просто чудесно, — усмехается стоящий у окна Трофим и замолкает, почувствовав на себе тяжелый взгляд шефа.
— Возвращать Коля не стал. Не в его это правилах. Все переоформил быстренько с помощью своего нотариуса. Документы чистые
— Я не совсем понимаю, как участок, отошедший банку за долги, вдруг оказался у вас в собственности? — пристально глядя на собеседницу, спрашивает муж.
Она теряется под его строгим взглядом и начинает что-то лепетать про обман. Якобы Синявкин, заложив землю в банк, умудрился переписать участок на жену. Следствие уже установило причину убийства.
— Меня эта недвижимость уже не интересует. И второй раз ее покупать я не собираюсь, — нетерпеливо отмахивается муж. — Лучше расскажите о дне похищения. Или побега, — добавляет с ухмылкой.
— Да нечего особо рассказывать, — расстроенно вздыхает женщина. Поправляет короткие волосики, затем платье. Нервничает, сразу видно. — Они встретились у Коли. Трахались там, как кролики. А потом Верочка легла и вроде уснула. Коля не сразу понял, что она не дышит. Вызвал врача знакомого. Тот подтвердил смерть. Ну и решил прикрыть любовницу. Меня вызвал. Попросил помочь. Мы с ним вдвоем Верочку одели. Положили в машину и отвезли тело в первый попавшийся дом. А потом Коля позвонил вам… Ну а сам улетел на Карибы.
«Вот поэтому никто не слышал криков о помощи, — проносится в голове ужасающая мысль. — Некому было звать. Когда Сережка мчался за женой, она уже была мертва. Тромб оторвался раньше!»
— Фантастическая история, — холодно улыбается муж. — Только не знаю, к чему эта легенда? Снять обвинения с Синявкина? Так их ему уже невозможно предъявить.
— Извините, что побеспокоила, — вставая из-за стола, удрученно бормочет Регина. — Насчет земли подумайте…
— Она мне не нужна, — отрезает Назаров. И, конечно же, я знаю, почему.
— Тогда я выставлю ее на продажу, — кивает Синявкина.
— Стойте! — вскрикиваю поспешно. — За полцены, говорите? Я куплю ее!
Вижу обалдевшее лицо Трофима, ловлю испепеляющий взгляд Сергея.
— Линара, — предупреждающе рыкает он. — Не лезь…
— У меня свои планы на эту землю, Сережа, — замечаю, стараясь казаться спокойной. — Я тебе потом расскажу.
— Хочешь подарю тебе этот сраный участок? — выдыхает муж хрипло и, схватив за руку, притягивает к себе.
— Сама куплю, — фыркаю довольно и, повернувшись к Регине, деловито спрашиваю. — Когда мы сможем оформить сделку?
— У меня документы с собой… — Регина ошарашенно смотрит на меня, затем на Сергея, словно ждет его разрешения.
— Если моя жена хочет, — бросает он насмешливо. — Что ты там решила устроить, котенок? Баню? — интересуется обалдело.
— Прачечную, — огрызаюсь я и, серьезно глянув на Регину, продолжаю переговоры. — У меня деньги
— Конечно! — радостно восклицает она. И в этот момент я понимаю, что движет этой женщиной. Она не желает заполучить плюсик в карму и не мечтает о восстановлении справедливости. Регине нужны деньги. И очень срочно. Хорошо бы, конечно, проверить, почему она так торопится. Но и мне не терпится тоже. Трофим потом все разузнает. А я поступлю, как когда-то при мне Федор учил Илью. Куплю эту землицу на оффшорку, где значусь учредителем, и тут же продам самой себе. Стану добросовестным правообладателем!
— Я вижу, ты уроки Шмелева усвоила хорошо, — обалдело восклицает муж, когда после завершения сделки мы садимся в Крузак. — Я даже не знаю, чему больше удивлен. Даже дьявольский обман Синьки и Вероники меркнет по сравнению с твоими выходками, — ухает он, поглаживая себя по затылку. — Ну ты, мать, даешь!
— Думаешь, у меня получится управлять маленьким предприятием? Конечно, без твоей помощи мне не обойтись, — мяукаю я, все еще не решаясь признаться в своих задумках.
— Говори, — рыкает Назаров и, обхватив за плечи, прижимает к себе. — Что ты затеяла, Линара?!
— Мне тяжело дышать, — фыркаю, пытаясь освободиться из медвежьего захвата. — Попроси Славу остановить возле парка. Мы с тобой погуляем, и я все расскажу. Пока это только планы, — добавляю примирительно.
— Зачем в парке? — удивляется муж. — Говори сейчас или дома.
— В людном месте ты не будешь кричать, — набравшись смелости, заявляю нахально.
— А должен? — изумляется Назаров и, не дожидаясь моего ответа, вздыхает тяжко. — Слава, останови.
Мы гуляем по небольшому скверику, примыкающему к театру, откуда еще совсем недавно неслись домой сломя голову. На небольших аллейках уже не видно снега. Он сошел, унося прочь наши печали и горести.
— Сережа, — шепчу, оглаживая мягкий кашемировый рукав.
— Мне уже страшно, — хмыкает муж, обнимая меня и накрывая губы поцелуем. Долгим и трепетным. Мы стоим на дорожке и жадно целуемся, словно прыщавые подростки, не обращая внимания на прохожих.
— Снимите номер, — кричат, отойдя на безопасное расстояние, какие-то юнцы. Сергей неохотно отрывается от моих губ. И я шалым взглядом смотрю по сторонам. Ловлю улыбку одинокой старушки, спешащей куда-то с букетиком ландышей.
Весна!
— Излагай, — велит мне Назаров. — Слушаю тебя. Внимательно.
Делаю полный вдох, стараясь собраться с мыслями, а потом выпаливаю, не задумываясь.
— Мы с Люсей хотим открыть клинику. В экологически чистом месте. Набрать штат профессионалов…
— Обычный роддом? — слегка морщится Сергей.
— Да нет же! — пинаю его локтем. — Родовспоможение, это само собой. Наш основной профиль. А еще по китайской методике… Роженица должна месяц отдохнуть после родов. Заниматься только собой и ребенком. В Китае мать и дитя сразу из роддома едут в особую гостиницу и только потом возвращаются домой. Там обслуживание как в пятизвездочном отеле. Плюс специалисты наблюдают за состоянием женщины и малыша. Учат за ним ухаживать, если требуется.