Нынче в порфире…
Шрифт:
Старый отставной капитан видел, как Свен Лесслер отпер дверцу и вернулся в квартиру. По его расчетам, это было примерно без десяти девять. Может, без двенадцати или без восьми, без тринадцати или без семи.
Ну да это не столь и важно. Дальнейшие события показывают, что Свен Лесслер был на крыше примерно без тринадцати девять.
Короче говоря, он возвращается в гостиную — и что же происходит? Мы никогда не узнаем, застиг ли отец сына на месте преступления в спальне или нашел его в гостиной и остался в неведенье насчет его эскапад с комодом. Но это тоже не важно. Гильберт требовал денег, а отец — может, он с самого начала был не в духе, может,
Но в тот вечер Гильберт с отказом не примирился. Деньги нужны были до зарезу, он дошел до отчаяния. Вот и выхватил «средство нажима», отец рассвирепел, и вспыхнула драка. Полетели на пол кресла, диван от сильного толчка ударил по бару и расколотил зеркальную дверцу. Стакан с содовой, из которого пил Винсент, упал на пол и разбился, Гильбертов стакан с коньяком скатился на диван. В конце концов Свен Лесслер сумел обезоружить сына, но в этот миг неожиданно грянул выстрел, и Гильберт рухнул как подкошенный.
Пуля попала в область сердца. Кровь хлынула ручьем. Отец, должно быть, сразу понял, что он мертв, и в первую минуту оцепенел от шока. Потом он мало-помалу осознал, что его жизнь кончена. Позор, бесчестье — а может, и пожизненная тюрьма. Он прошел в спальню, и гостиная опять опустела — тут-то и вбежал Винсент, открывший наконец захлопнувшуюся дверь библиотеки.
Что сделал Винсент, нам известно. Он растерялся и удрал. Мы также с довольно большой уверенностью можем предположить, как прошли последние минуты Свена Лесслера. Он решил покончить с собой. Вероятно, сперва хотел пустить себе пулю в лоб. Можно только гадать, почему он этого не сделал. Многие самоубийцы вешаются, принимают яд или вскрывают вены, хотя под рукой и есть огнестрельное оружие. Ведь выстрел может оказаться несмертельным, только ослепнешь или заработаешь другие непоправимые увечья.
Так или иначе, он выбрал другую смерть. Ему определенно доводилось читать или слышать, что существует безболезненный и надежный способ свести счеты с жизнью. Он очень прост. Нужно лечь в горячую ванну и вскрыть вены на запястьях.
В спальне у Свена Лесслера, в комоде, лежали таблетки мединала. Снотворное наверняка одурманит его и поможет умереть без боли. Он взял трубочку, плеснул в стакан коньяку и высыпал туда таблетки, видимо штук шесть.
Пустую трубочку он положил на стойку бара, ватный тампончик при этом упал на пол. Когда таблетки растворились, он осушил стакан и пошел в ванную, пустил воду, достал бритву — вы ведь помните, она валялась на полу? — положил ее на табурет и разделся.
Когда ванна наполнилась, он забрался в воду. Может, поскользнулся при этом, может, уже начали действовать таблетки — так или иначе, он задел коробку с ароматической солью, стоявшую у стены на краю ванны. Коробка упала в воду, открылась, и соль тут же начала растворяться. Он скорее всего некоторое время лежал, обдумывая свое решение. Но снотворное, спиртное и горячая вода разморили его, парализовали волю. Он и охнуть не успел, как заснул. Голова скользнула под воду — и Свен Лесслер захлебнулся.
Веспер Юнсон посмотрел в окно, сквозь которое в комнату светило солнце.
— Пока все выстраивалось более-менее складно. Смерть обоих Лесслеров получила естественное объяснение. Никаких накладок — кусочки мозаики прекрасно подходили друг к другу. Но теперь передо мной встала огромная трудность — найти логическую
Должно быть, Лео сразу догадался, что произошло,— в особенности учитывая, что он явно обратил внимание на пустую трубочку из-под мединала на стойке бара. Вероятно, он заметил и бритву. Словом, я задал себе вопрос: отчего, скажите на милость, он не поднял тревогу, сию же минуту? Отчего вместо этого вытащил брата из ванны, одел, уничтожил все следы «купанья» и вывез труп из квартиры? Отчего рискнул попасть под подозрение в убийстве, просто чтобы создать видимость, будто брат утонул возле мыса Блокхусудден, а не дома в ванне? Наверно, причина была очень серьезная.
Поздно ночью я нашел разгадку. Одно обстоятельство особенно привлекало мое внимание. Затертый кровавый след на полу. Зачем Лео таскал тело Гильберта к двери «спального» коридора? Я тщетно ломал себе голову. И вдруг меня осенило. Ведь у этой двери находится выключатель! Да, так и есть. В следующий миг я вспомнил второе загадочное обстоятельство, над которым, кстати говоря, неоднократно размышлял. Стертые отпечатки пальцев на выключателе. Казалось бы, объяснить просто: там остались «пальчики» Лео Лесслера, и он их стер. Но ведь сноб Лео наверняка не снимал своих желтых перчаток. Он вошел прямо с улицы и, даже одевая брата и ликвидируя следы «купанья», определенно их не снимал, иначе отпечатки пальцев давно бы его выдали. А по нашим данным, «пальчики» были стерты в одном-единственном месте — на выключателе.
Предположим, стало быть, что Лео Лесслер «пальчиков» на выключателе не оставлял,— тогда зачем он вытирал выключатель? Может, по той же причине, которая заставила его уничтожить кровавый след от тела Гильберта до двери, то бишь до выключателя? И тут у меня родилась дерзкая мысль.
Когда зажегся свет? В четверть десятого. Так показала молодая пара из «Гондолы». Значит, до того свет не горел. Кто же его погасил? Вероятно, сам Свен Лесслер, когда пошел в ванную кончать с собой.
Маленький усач увлекся. Глаза у него сверкали, руки беспрестанно двигались.
— Фантастика! Я вставил в мозаику недостающий кусочек, и внезапно туман рассеялся. Вся картина предстала передо мной, ослепительно ясная, четкая и до обидного простая. Господи помилуй, какие же мы были слепцы!
Я сказал, что по-прежнему не вижу за деревьями леса. Он остановился прямо передо мной.
— Ладно, слушайте,— сказал он.— Через сад на крыше Лео Лесслер входит в квартиру, на часах тринадцать, максимум четырнадцать минут десятого. В гостиной темно. Но не так чтобы ни зги не видно — отсветы рекламы над дальним окном чуточку разгоняют мрак, хотя труп Гильберта, который лежит поодаль от лестницы, Лео разглядеть не может. Он озадачен, прислушивается, озирается по сторонам. В ванной свет, дверь коридора приоткрыта, или же до его слуха доносится звон капель. Он идет в ванную и находит там утонувшего брата. Стоит оцепенев, смотрит на него, замечает бритву. Неожиданно из гостиной слышатся шаркающие звуки. Он идет обратно. В этот миг вспыхивает свет и кто-то падает на пол у двери, под выключателем. Новый шок — Лео обнаруживает, что там лежит окровавленный Гильберт.