Ныряльщица
Шрифт:
— Жаль, ты не можешь разговаривать. — Я успокаивающе поглаживаю нос Эн, размышляя, что бы это могло значить.
Может, она создает какие-то волны, которые ему причиняют боль?
Ясно одно — нужно возвращаться на берег. Только там я узнаю, что происходит.
— Я вернусь, приятель, — обещаю я бабочке. — И гораздо раньше, чем в прошлый раз. Узнаю, что за едх порт ит океанское дно, и вернусь. Не успеешь соскучиться.
Как ни странно, на этот раз Эн даже не пытается меня бодать или легонько куснуть, как
Сил хватает только на то, чтобы доплыть до берега: этот день выпил меня досуха. Я вытягиваюсь на песке в позе морской звезды и позволяю себе небольшой отдых, но расслабиться не получается. В голове будто большой пазл, который отказывается складываться в общую картину. Беспокойство раг’аэны. Та волна, что едва не накрыла нас с Мэйс возле лачуги Зорга: я успел ее разбить с помощью силы, но это не отменяет того, что она пришла. Теперь этот механизм, который неизвестно что ищет в земных недрах. Что он вообще ищет?
Мне кажется, что я что-то упускаю, но сил думать больше не остается.
Тем более, что солнце уже садится.
Я возвращаюсь к Зоргу, меняю костюм на свою одежду и обещаю в следующий раз заплатить больше.
— Не нужно, — отвечает он с привычным безразличием. — Просто не возвращайся сюда.
Вот тебе и безразличие!
— Тебе надоели девчушки, Зорг?
— Девчушки хорошие, но вот от тебя слишком много проблем.
Меня зло берет от его тона. Кто он, к едхам, такой, чтобы прогонять меня? Но я ухожу.
Ухожу туда, где бросил эйрлат Ромины.
С целиком сгоревшей электроникой.
Едх!
Приходится снять крышку и оценить величину хидреца. А он действительно большой. Огромный, я бы сказал. Потому что импульс задел аккумулятор, и теперь, чтобы его восстановить, нужно понемногу, по мизерной струе, вливать силу. Если влить сразу все, может окончательно все сгореть к едхам или вовсе рвануть.
Я ни разу не механик эйрлатов, но однажды пришлось чинить эйрлат Хара, когда мы возвращались от Зорга. Естественно, тогда его аккумулятор просто перегрелся. Вот и эйрлат Ромины просто… перегрелся. С моей помощью. К счастью, это можно поправить, если очень сильно постараться.
В следующий час я в полной мере осознаю, что поломать что-либо проще, чем это же починить. Но аккумулятор все-таки заряжается, а эйрлат под моими пальцами оживает, отзываясь мягкой вибрацией.
— Есть! — выдыхаю я и загружаю систему. Тоже с помощью силы, посылая точечный импульс. По-другому не получится, потому что ключи я раздавил.
У меня только одно оправдание — я не собирался возвращаться. Но если бы сам не создал себе столько проблем, было бы проще, и я бы не огребал сейчас по полной.
— Аккумулятор поврежден. Обратитесь в сервисный центр, — выдает система, и я вспоминаю все нецензурные слова, которые когда-либо знал.
— Я это
Снимаю все ограничения, переводя машину в исключительно ручной режим.
— Старт невозможен. Дверь разблокирована.
— Едх!
Дергаю все двери. Я готов их приварить, только чтобы наконец-то убраться отсюда. Потому что, если не уберусь, придется топать через лес и ночной пляж к Зоргу. И не факт, что после своих слов он меня впустит! А отсюда помощь не вызвать: тапет я отдал Родресу.
Дверь сзади оказывается повреждена, и я хлопаю ею с такой силой, что одна из встроенных под сиденье панелей вентиляции выпадает. От нового ругательства меня спасает только то, что вместе с панелью на пол выкатывается ржавого цвета предмет. Маленький, размером с бусину: не вруби я повсюду свет, возможно бы даже его не заметил.
Но я замечаю, и подхватываю его.
Впрочем, тут же хочется его выбросить.
Потому что это зуб, и ржавчина вовсе не ржавчина, а запекшаяся кровь.
Ну у Д’ерри и трофеи!
Я собираюсь вернуть гадость на место, но застываю, вспоминая слова Вирны на показаниях:
«Я выбила ей зуб».
Тот самый зуб, который я сейчас держал на ладони.
Доказательство того, что Ромина в ту ночь пыталась убить Вирну.
Нужно только отвезти зуб к политари, а остальное — дело техники. Судья наверняка щедро заплатил семейному дантисту и тому, кто приводил личико Ромины в порядок после всего этого. Современная медицина с полным восстановлением и не на такое способна, но против такого доказательства они уже ничего не сделают. В конце концов, это дело сдвинется с мертвой точки.
Я возвращаюсь на сиденье и наконец-то завожу эйрлат. Из-за неисправности он движется медленно, но лететь мне все равно недалеко, до первой камеры. На этот раз я возвращаюсь напрямик, и на въезде в город меня действительно тормозит эйрлат политари.
Стоит остановиться и выйти из машины, как грузный политари защелкивает на мне наручники.
— Вы арестованы по обвинению в угоне, — говорит он.
Меня быстро пересаживают в другую машину, просто запихивают на заднее сиденье, а после разворачиваются в сторону обводной.
— Мне нужно в центральное управление, — говорю я.
— А может тебя сразу в ночной клуб отвезти? — усмехается второй политари, который ведет эйрлат. — Поедешь, куда доставим.
Только тут до меня доходит, что меня не узнали. И кажется, не ищут. По крайне мере, не силами политари.
Я проверяю свою догадку:
— Я Лайтнер К’ярд.
— Тогда я — правитель Ландорхорна, парень, — поддерживает его шутку первый.
— На моего отца вроде не похож, — возвращаю я ему усмешку. — Документы проверьте. Они в правом кармане куртки.