Нью-Йоркские ночи
Шрифт:
– Что за место мы собираемся посетить, Ким? Официальное или нет?
Казалось, ее мысли витают где-то совсем далеко. Она рассеянно отозвалась:
– Что? Это не важно.
Он посмотрел на ее стройную, как у мальчишки, фигуру: маленькие груди – единственная округлость на теле, вместо живота – гладкая, нежная впадина.
Холлидей рассмеялся.
– Что ты имеешь в виду? “Не важно” – это как?
– Не имеет никакого значения, что мы наденем. Если захотим, можем пойти даже голыми.
Тогда он стянул с вешалки черные
– Иногда я думаю, на какой планете ты обитаешь, Ким?
Он выпустил ее, и она наконец приняла решение: короткое красное платье и длинное черное пальто, гармонирующее с ниспадающими, черными как вороново крыло волосами. Одевалась она все так же рассеяно, словно думала о чем-то далеком и непостижимом.
В конце концов она все же спросила:
– Хол…
Он пристально посмотрел на нее.
– Что такое?
– Как ты думаешь, почему Меняющий Тело хотел тебя убить?
Холлидей вздохнул. Если объяснить все, что сказал Джефф Симмонс, это вызовет в ней протест и беспокойство.
– Вероятно, потому что я заявился на его территорию без приглашения, а ему не понравилось, – ответил он.
Ким застегнула пальто до самого подбородка и очень серьезно посмотрела ему в глаза.
– Обещай мне, что никогда больше не подойдешь к этому месту, Хол! Ну скажи, что не подойдешь!
– Обещаю, если ты обещаешь улыбнуться.
Тогда она указательными пальцами обеих рук подтянула уголки рта вверх.
– Так лучше?
В ответ он снова обнял ее.
Когда они вышли, Холлидей прихватил в одном из принадлежащих Ким ларьков пакет с копчеными ребрышками и жареной картошкой. Радио голосило в полную мощь, и между музыкальными клипами они услышали обрывки новостей. Война между Таиландом и Китаем все разгоралась. Расширялась марсианская колония беженцев из Европы. Он задумался о жизни на Марсе: надо же, люди занимаются своими обыденными делами на другой планете! Трудно поверить!
Они поели в “форде”, прямо на ходу. За руль села Ким, несмотря на то, что ей пришлось снять пальто и, свернув, подложить его под себя – иначе не хватало роста. Холлидей любовался ею, пока она выворачивала на Парк-авеню.
– Ну а теперь-то скажешь, куда мы едем?
Она промолчала – управление машиной требовало от нее полного внимания. Потом бросила на него быстрый взгляд и сказала:
– Потерпи.
– Ну хоть подскажи! Я когда-нибудь был там? Она покачала головой.
– Неа.
– То есть я там никогда не бывал? Это не хоккей? Скай-болл? – Он сунул ломтик картошки ей в рот.
– Ты же ненавидишь спорт, – прожевывая, отозвалась она.
– А ты там бывала?
– И снова – нет. – Она лукаво улыбнулась. – Я тебе уже дала хорошую подсказку. Сказала, что, если хотим, можем пойти туда голыми.
Холлидей удивленно поднял брови:
– Я думал, ты шутишь.
– Никаких шуток, Хол.
Уж не направляются
– Господи! Ким, но это не секс-клуб? Неужели тебе пришло в голову…
Она повернулась к нему со смущенной улыбкой:
– Да нет, не секс-клуб. Но мы, если захотим, можем там заниматься любовью.
– Значит, это какое-то частное заведение и мы будем одни?
– Не обязательно, там будут и другие.
– Ким, ради бога, просвети меня!
Ким свернула с Бродвея на Фултон-стрит и направилась к громадным монолитам близнецов Всемирного торгового центра. Через пару минут она уже приткнула машину на обочине у ряда голографически увеличенных зданий. Их обычно яркие фасады померкли от нестерпимого солнечного света. Там, где лучи падали на реальные окна спрятанного за изображением дома, голографическая проекция колыхалась, и возникало впечатление призрачной размытости.
– Вот мы и приехали, Хол. Холлидей выглянул из окна.
– Куда приехали? Здесь ничего нет.
– Вон там. – Она указала на очередь, растянувшуюся вдоль тротуара. Холлидей пробежал глазами по цепочке людей до ее истока.
– Господи! Это же ВР-бар!
Ким смотрела на него с ожиданием.
– Ну и что ты думаешь по этому поводу?
Он попытался изобразить должный энтузиазм.
– Прекрасно… Но ведь придется сто лет стоять в очереди.,,, Ким извлекла золотой конверт из кармана свернутого пальто и помахала им перед лицом приятеля:
– Управляющий – мой знакомый. Он дал мне пригласительный. Мы можем идти без очереди.
Холлидей был измотан, меньше всего на свете он хотел погружаться в ванну с гелем, чтобы испытать сомнительные удовольствия какой-то фальшивой реальности.
– В последнее время столько работы, Хол, – начала объяснять Ким. – Я тебя совсем забросила. Это мой маленький подарок.
Он потянулся к ней и поцеловал.
– Мне уже не терпится, дорогая. Пошли.
Отделка в фойе бара напоминала лобби дорогого отеля: мягкие толстые ковры, папоротники в горшках (искусственные, как заметил Холлидей), зеркала в тяжелых бронзовых рамах. Плакат с завитушками над стойкой администратора гласил: “Добро пожаловать в ВР-бар КиберТек!” Ким предъявила билеты у стойки, и через минуту из стеклянных дверей появилась улыбающаяся девушка в голубой униформе. Холлидею она напомнила стюардессу.
– Будьте любезны, пройдите за мной, – проговорила она, указывая на двойные двери. – Это ваш первый визит в ВР-бар?
Ким кивнула головой, озираясь широко раскрытыми глазами, словно ребенок на ярмарке. Холлидей чувствовал, как она от волнения стискивает его руку. Их проводили в длинную комнату, отделанную в том же стиле, что и фойе: эрзац-пальмы и голубой ковер с рисунком из перевитых К и Т логотипа корпорации. На кушетках и в креслах сидели клиенты, листающие журналы и брошюры компании.