Нью-Йоркские ночи
Шрифт:
Холлидей всмотрелся в очертания города. В синеву неба впивались зубцы зданий, которые возвышались над знакомыми небоскребами. Новые сооружения, казалось, были отлиты из какого-то прозрачного вещества, как будто выдуты и вытянуты из расплавленного стекла. Он заметил в небе мечущиеся искорки, разглядев их, понял, что это авиакары. Еще выше с величественной грацией кашалота двигалась махина колоссального космического корабля. Внизу по улицам спешили люди, парк заполняли горожане, они прогуливались, катались на роликах и скейтбордах, играли в теннис. Картина была одновременно
– Ну и как тебе, Хол?
Он стремительно обернулся. Рядом стояла Ким. Ее крас-, ное платье пожаром горело в полуденных лучах солнца, черные, будто покрытые лаком волосы, ниспадали до талии сияющей волной.
Холлидей слабо махнул рукой.
– Где мы?
– Это Нью-Йорк через пятьдесят лет, – ответила Ким, Холлидей видел, что она поражена не меньше его самого. – Представление программиста о 2100 годе.
Он все смотрел на Ким и не мог отвести от нее глаз. Все та же женщина, которую он так хорошо знал, но в чем-то изменившаяся. Он протянул руку, почти ожидая, что видение рассеется прямо на глазах, взял ее тонкие пальчики и почувствовал их тепло. Ким взволнованно сжала его ладонь.
– А про меня новую ты что думаешь? – с улыбкой спросила она.
Ким увеличила размер груди и сделала линию бедер более роскошной – только слегка, но Холлидей тут же затосковал по прежней Ким.
Ей не раз случалось жаловаться, что она хотела бы быть другой, иметь тело настоящей женщины, и Холлидей всегда убеждая ее, что она и так само совершенство. Вот теперь у нее более пышные формы, однако он не собирается портить ей развлечение и сообщать, что перемена выглядит почти гротескно.
Он притянул ее к себе и обнял, всем телом отзываясь на ее теплую, гибкую грацию. Господи! Втянув носом воздух, он отчетливо почувствовал даже ее особый запах, запах своей Ким: мыло, шампунь, теплая кожа и слабый намек на кипящую в чане лапшу.
Холлидей рассмеялся.
Ким отстранилась и спросила:
– Ты что?
– Я не могу в это поверить, – воскликнул он. – Черт возьми, просто не могу поверить, насколько все реально. Надо извиниться перед Барни.
– Я тоже никогда не думала, что будет до такой степени хорошо. Правда, правда, Хол.
Он коснулся ее лица, потом своего.
– Как, черт возьми, они это делают? Ну, я же в этой чертовой маске, как тогда я дотрагиваюсь до лица?
Она тоже стала ощупывать свое лицо, изящный подбородок, широкий нос, потом засмеялась:
– Не знаю, Хол. Я же не техник. Может, это магия? Холлидей улыбнулся.
– Я думал, здесь будут всякие железяки, острые углы. – Он оглянулся на футуристический Централ-парк.
Ким снова засмеялась:
– Это только начало, Хол. Пошли! – Она схватила его за руку и потянула вниз с холма.
Шагая по траве к извилистой тропинке, Холлидей не переставал поражаться ощущению ходьбы, движениям тела, мускулов, связок.
– Куда мы идем, Ким?
– Я прочитала в брошюре. Нам сюда, – отозвалась девушка.
Они спускались к Бетезда-террас – просто парочка среди толпы гуляющей публики,
– Кажется, я заметил, что у них тут не так! – воскликнул он.
– Ну, ты, конечно, заметишь! – со смехом откликнулась Ким.
Холлидей остановился и показал на футуристический город.
– Думаешь, через пятьдесят лет Нью-Йорк будет таким? Будущее никогда не бывает таким благополучным и сияющим, как его рисуют книги и фильмы. Оно всегда почти такое же, как настоящее, только более мрачное.
Ким опять рассмеялась и шлепнула его ладошкой.
– За что я вас люблю, мистер Холлидей, так это за способность во всем видеть темные стороны!
– Но я не критикую программистов, – стал оправдываться он. – Кто захочет выбраться из одного дерьмового Нью-Йорка, чтобы попасть в такой же?
Ким задумчиво и серьезно смотрела куда-то вдаль.
– Может, будущее и не будет таким уж плохим, а, Хол? Может, все наладится?
Холлидей притянул ее к себе, обнял и поцеловал в макушку.
– Ну да. Может, ты и права, – успокаивающе пробормотал он.
Они пересекли площадь, где собралось с десяток отдельных групп людей. Каждая кучка толпилась вокруг короткой шестиугольной колонны, на всех гранях которой демонстрировались различные сцены. Холлидей заглянул через головы собравшихся и различил на одной картине кусочек неба, на другой – горный пейзаж.
– Вот оно, Хол! – воскликнула Ким.
– Что? – спросил он. Ким помотала головой.
– Подожди и увидишь!
Они присоединились к толпе. Ким не пыталась пробиться вперед и полнее увидеть изображение на колонне. Холлидей нахмурился и пожал плечами.
– И что теперь?
Похоже, ей нравилось его недоумение.
– Просто жди.
Как ни странно, люди вокруг них постепенно продвигались вперед, как будто длинная очередь куда-то утекала. Они с Ким тоже делали мелкие шажки по направлению к картине. Теперь перед ними стояла цепочка не шире трех шеренг. Холлидей не мог понять, куда девались остальные. Он оглянулся на Ким, но та сжимала губы, сдерживая улыбку, и ничего не желала объяснять. Толпа у них за спиной росла, Холлидей стал смотреть вперед, следя за парой, которая обходила колонну, рассматривала картины и о чем-то тихонько перешептывалась. Наконец они, видимо, приняли решение и шагнули к сцене, изображающей пустынный пейзаж” Холлидей видел, как они вошли в картину, уходя от реальности Централ-парка, и не спеша двинулись к оазису.
Ким сжала его руку:
– Наша очередь.
Она повела его вокруг шестиугольной колонны от одной картины к другой: сказочные города, сельские пейзажи, виды чужих, незнакомых земель… Каждые десять секунд сцены на всех экранах менялись, представляя богатейший выбор местностей.
– Куда ты хочешь отправиться, Хол? Он покачал головой:
– Не знаю… Выбирай сама.
– О'кей. – Она поджала губы. – Как насчет этого? Картина тропического рая, тихая лагуна, сверкающий песок пляжа, зеленое буйство растений. Холлидей кивнул: