Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему
Шрифт:
[Из стенограммы заседаний Международного Военного Трибунала от 8 и 11 марта 1946 г.]
Штамер [30] : Господин свидетель, вы принимали участие в Первой мировой войне?
Мильх: Так точно.
Штамер: Какую должность вы занимали?
Мильх: В начале был офицером артиллерии, в конце — капитаном авиации.
Штамер: Когда вы по окончании Первой мировой войны были уволены с военной службы?
30
Штамер защищал
Мильх: Весной 1920 года.
Штамер: Чем вы занимались по окончании службы?
Мильх: Я пошел в гражданскую авиацию.
Штамер: Когда вы снова вступили в вооруженные силы?
Мильх: В 1933 году.
Штамер: Сразу же в военно-воздушные силы?
Мильх: Так точно.
Штамер: Какую должность вы занимали к началу Второй мировой войны?
Мильх: Я был генерал-полковником и генерал-инспектором военно-воздушных сил.
Штамер: Когда началось создание ВВС?
Мильх: В 1935 году.
Штамер: В каком объеме?
Мильх: Создавались оборонительные военно-воздушные силы.
Штамер: Каковы были отношения между немецкими военно-воздушными силами и ВВС других стран начиная с 1935 года?
Мильх: В первые годы после 1935 года Германия… еще не имела авиации в подлинном смысле этого слова. Это были первые соединения и первые крупные училища, которые были тогда созданы. Была создана в эти годы также и авиационная промышленность. Ранее, перед вооружением, промышленность была весьма незначительной. Я случайно узнал, что число рабочих во всей немецкой авиационной промышленности к моменту прихода национал-социалистов к власти составляло от 3000 до 3300 человек: конструкторов, торговых специалистов, техников и рабочих.
Первый контакт с заграницей в области авиации имел место в 1937 году, а именно вследствие того, что в январе 1937 года английская комиссия под руководством вице-маршала авиации Кортни и трех других высших офицеров (Кортни был начальником разведывательной службы английской авиации) прибыла в Германию. Я сам сопровождал эту комиссию во время ее пребывания в Германии. Мы выполняли все желания этих господ в отношении того, что члены комиссии хотели видеть. Тогда существовали лишь первые соединения, главным образом учебные, в которых впервые испытывали новые модели.
Далее я показал им промышленность, военные училища и все то, что еще хотели видеть эти господа. В конце совещания английский вице-маршал авиации предложил организовать взаимный обмен планами формирований между Англией и Германией. Я запросил на это согласие моего командующего и получил его, и тогда мы предоставили Англии план формирований немецкой авиации на 1937, 1938 и, мне кажется, на 1939 год и, с другой стороны, получили от Англии также цифровой материал в соответствующем количестве. При этом существовала договоренность, что в будущем также в том случае, если будут иметь место какие-либо изменения в планах или созданы какие-либо новые соединения, надлежит обмениваться данными. Посещение этой комиссии проходило в товарищеском духе и было основой для контакта в будущем.
В мае того же 1937 года я с несколькими господами, в качестве представителя моего командующего, был приглашен в Бельгию для осмотра ее авиации. Затем в июле…
Штамер: Как проходило это посещение в Бельгии, можете ли вы дать показания по этому вопросу?
Мильх: Нас приняли очень дружественно. Я познакомился с военным министром, министром иностранных дел, премьер-министром и его величеством королем Бельгии, не говоря уже об офицерах авиации, которые, безусловно, в первую очередь были представлены мне. Имел место дружественный обмен мнениями, причем бельгийцы заверили меня
Штамер: В этом случае также происходил обмен сведениями?
Мильх: Нет, не в этой форме. Мы позже, в Германии, показали также бельгийцам все, что мы имели, когда командующий бельгийской авиацией генерал де Вильен нанес нам ответный визит.
Затем имел место большой международный съезд в июле 1937 года в Цюрихе, авиационный съезд, который происходил каждые пять лет. На этом съезде мы показали наши новейшие модели истребителей, бомбардировщиков и пикирующих бомбардировщиков, а также наши новые моторы, которые только что были выпущены, и все, что представляло собой интерес с международной точки зрения. Там были представлены большим количеством экспертов французская, итальянская, чешская и бельгийская авиация, кроме немецкой, в связи с экспонированными нами образцами. На эту конференцию прибыла английская комиссия из офицеров, которые, однако, не участвовали ни в одном состязании на этом съезде. Мы показали дружески нашу материальную часть как французам, так и англичанам и другим нациям… Затем в октябре 1937 года французское правительство пригласило нас во Францию для осмотра французской авиации. Рассказывали, что посещение прошло в особенно дружественной обстановке. Вскоре после этого, примерно через неделю, по приглашению англичан мы также посетили Англию в ответ на визит г-на Кортни. И в этом случае нам были показаны заводы, соединения, а также авиационные училища и, кроме того, при осмотре промышленности — пущенная тогда в ход «скрытая промышленность» [31] .
31
Предприятия двойного назначения, способные выпускать как мирную, так и военную продукцию. — Прим. авт.
Затем имел место обмен визитами с Швецией.
Пожалуй, на этом я могу закончить.
Штамер: Участвовали ли вы 23 мая 1939 г. в совещании у фюрера и в качестве кого?
Мильх: Да, утром в тот день я неожиданно получил приказ явиться туда, так как рейхсмаршал не мог присутствовать на этом совещании.
Штамер: Вспоминаете ли вы детали этого совещания?
Мильх: Фюрер делал большой доклад перед тремя главнокомандующими частей вооруженных сил: сухопутных сил, авиации, морского флота и начальниками их штабов. Там присутствовало также несколько других лиц. На этом совещании Гитлер заявил, что он намерен тем или иным образом разрешить вопрос в отношении коридора (путем создания коридора в Восточную Пруссию). В этой связи он остановился на возможности возникновения конфликтов на Западе. В данном случае речь шла лишь о докладе, а не об обмене мнениями или о совещании.
Штамер: Говорилось ли еще что-нибудь на этом совещании, или, точнее, говорил ли он еще что-нибудь на этом совещании?
Мильх: Да. Это были вопросы относительно того, будет ли Запад — он, очевидно, в первую очередь имел в виду Францию — реагировать на это спокойно или предпримет меры.
Штамер: Говорилось ли о возможности агрессии по отношению к Польше, которая, насколько я припоминаю, ставилась лишь в связь с разрешением вопроса о коридоре?
Мильх: Да, во всяком случае я понял фюрера так, что он при всех обстоятельствах хотел разрешить вопрос о коридоре. Вначале предполагалось вести переговоры, но, если бы они сорвались, было предусмотрено, по-видимому, разрешение вопроса военным путем.
Штамер: Этот вопрос после доклада обсуждался?
Мильх: Нет. Было лишь дано категорическое указание в отношении того, что этот вопрос не должен был обсуждаться, даже между участниками этого совещания. Мне было, например, запрещено говорить что-нибудь об этом рейхсмаршалу, который не присутствовал на совещании. Гитлер заявил, что он сам сообщит ему об этом.