Нюрнбергский процесс, сборник материалов
Шрифт:
Полковник Эймен: Каким образом они транспортировались к месту казни?
Олендорф: Их привозили на грузовиках к месту казни, причем столько, сколько можно было казнить немедленно. Таким образом, все это проводилось по возможности быстро, т.е. промежуток между действительной казнью и осознанием, что это совершится, был очень незначительным.
Полковник Эймен: Это была ваша идея?
Олендорф: Да.
Полковник Эймен: После того, как они
Олендорф: Их хоронили в этой яме или в противотанковом рву.
Полковник Эймен: Каким образом определялось, если вообще производилось такое определение, что человек действительно умер?
Олендорф: Руководитель соединения или подразделения, производящего расстрел, получал приказ следить за этим и отдавать соответствующие распоряжения.
Полковник Эймен: Кто же делал это?
Олендорф: Это делал или сам командир подразделения, или человек, которого он назначал.
Полковник Эймен: В каком положении расстреливались жертвы?
Олендорф: На коленях или стоя.
Полковник Эймен: Что вы делали с личной собственностью и одеждой казненных?
Олендорф: Ценные вещи изымались при регистрации, т.е. в тот момент, когда людей собирали. Они конфисковывались и передавались через главное управление имперской безопасности в министерство финансов или непосредственно в это министерство. Одежда вначале раздавалась населению, но в середине 1941—1942 года она собиралась НСФ (национал-социалистское благотворительное общество) и распределялась этой организацией.
Полковник Эймен: Вся эта личная собственность в то время регистрировалась?
Олендорф: Регистрировались только ценности. Остальные вещи не регистрировались.
Полковник Эймен: А что вы делали с одеждой, в которой были жертвы, когда они отправлялись к месту казни?
Олендорф: Они должны были перед казнью снять верхнюю одежду.
Полковник Эймен: Все?
Олендорф: Да, всю верхнюю одежду.
Полковник Эймен: А остальная одежда?
Олендорф: Она оставалась на трупах.
Полковник Эймен: Это касалось только вашей группы или и других оперативных групп? Порядок был тот же?
Олендорф: В моей оперативной группе это был приказ. О других оперативных группах я сказать не могу.
Полковник Эймен: Каким образом проводили это другие группы?
Олендорф: Некоторые командиры подразделений не придерживались военных методов уничтожения и проводили индивидуальные расстрелы, выстрелом в затылок.
Полковник Эймен: Вы возражали против этого порядка?
Олендорф: Да, я был против этого.
Полковник
Олендорф: Так как это вызывало нежелательную психологическую реакцию как у жертв, так и у тех, кому было приказано провести этот расстрел.
Полковник Эймен: Что делали с вещами, которые члены оперативных команд снимали с жертв?
Олендорф: Поскольку речь шла о ценных вещах, их посылали в Берлин, в главное управление имперской безопасности или в министерство финансов. Предметы, которые можно было использовать на месте, немедленно использовались.
Полковник Эймен: Что потом происходило с золотом и серебром, которое снималось с жертв?
Олендорф: Как я уже говорил, это передавалось в Берлин, в министерство финансов.
Полковник Эймен: Откуда вы это знаете?
Олендорф: Я помню, что в Симферополе это делалось таким образом.
Полковник Эймен: Что происходило с часами, которые снимались с жертв?
Олендорф: Часы по требованию армии поступали в распоряжение фронта.
Полковник Эймен: Скажите, пожалуйста, все жертвы — женщины, мужчины и дети — казнились одинаково?
Олендорф: До весны 1942 года одинаково. Затем последовал приказ от Гиммлера, что в будущем женщины и дети должны были уничтожаться только в душегубках.
Полковник Эймен: А как женщины и дети подвергались казни раньше?
Олендорф: Так же, как мужчины; их расстреливали.
Полковник Эймен: Если вообще убитых хоронили после казни, то каким образом это делалось?
Олендорф: Рвы сначала засыпали члены команд, и когда не оставалось никаких следов казни, рабочие команды из местного населения должны были заровнять эти места.
Полковник Эймен: Вы говорили, что душегубки были получены вами весною 1942 года. Какие инструкции вы получали относительно применения этих душегубок?
Олендорф: Эти душегубки должны были в будущем применяться только для уничтожения женщин и детей.
Полковник Эймен: Опишите Трибуналу конструкцию душегубок и их внешний вид.
Олендорф: С внешнего вида нельзя было сделать заключение о назначении душегубок. Это были закрытые грузовики. Они были устроены таким образом, что при пуске мотора газ из выхлопной трубы проходил в кузов — и примерно через 10—15 минут наступала смерть.
Полковник Эймен: Объясните подробно, когда и как эти душегубки применялись для казни?
Олендорф: В душегубки погружались жертвы, которые должны были быть казнены, и затем везли их к тому месту, где обычно происходили казни. Обычно их там и хоронили. Эта перевозка длилась достаточно для того, чтобы умертвить людей.