Нюрнбергский процесс, сборник материалов
Шрифт:
Действия, которые я перечислил, полностью подпадают под определение состава преступления, изложенного в Уставе, и виновных в совершении этих преступлений Трибунал призван судить и наказать. Определение военных преступлений против человечности настолько всем известно, что не требует комментарий. Однако возникают кое-какие новые проблемы по применению некоторых других положений этого Устава, которые я хотел бы предложить вашему вниманию.
Основным положением Устава является, что планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войн с нарушением международных договоров, соглашений и обязательств, или же участие в заговоре или в общем плане с целью совершения перечисленных действий — являются преступлением.
По-видимому, слабостью этого Устава является то, что он сам не определяет, что такое агрессивная
Одним из наиболее авторитетных источников международного права по данному вопросу является конвенция «Об определении агрессии», подписанная в Лондоне 3 июля 1933 г. Румынией, Эстонией, Латвией, Польшей, Турцией, Советским Союзом, Персией и Афганистаном. Этот вопрос также обсуждался международными комитетами и комментаторами, взгляды которых пользуются большим уважением. Этот вопрос был предметом немногих обсуждений до первой мировой войны, но привлек большое внимание, когда международное право объявило беззаконной агрессивную войну. В свете этих положений международного права, а также в той степени, в какой это имеет отношение к доказательствам по данному обвинению, я предлагаю, чтобы «агрессором» считалось вообще то государство, которое первым совершает любое из перечисленных действий:
1) объявление войны другому государству;
2) вторжение его вооруженных сил, с объявлением или без объявления войны, на территорию другого государства;
3) нападение без объявления войны на территорию, суда или самолеты другого государства;
4) предоставление поддержки вооруженным отрядам, сформированным на территории другого государства, или отказ, несмотря на требование подвергнувшегося нападению государства, предпринять на своей собственной территории все меры, имеющиеся в своей власти для того, чтобы лишить эти вооруженные отряды всякой поддержки или защиты.
Я далее предлагаю, чтобы общим мнением по данному вопросу было: что никакие политические, военные, экономические или другие соображения не служили в качестве предлога или оправдания для таких действий, но что осуществление права законной самозащиты, т.е. сопротивление акту агрессии, или действие с целью оказания помощи государству, которое явилось объектом. агрессии, не будут представлять собой агрессивную войну. Именно на таком толковании права основываются подготовленные и представленные нами доказательства существования заговора, ставившего себе целью развязывание и ведение агрессивной войны.
Согласно этому определению, каждая из тех войн, которые были начаты этими нацистскими руководителями, была, вне всякого сомнения, агрессивной войной.
Весьма важно для продолжительности и масштабов этого процесса, чтобы мы имели в виду разницу между нашим обвинением в том, что война была агрессивной войной, и вопросом о том, имела ли Германия какие-либо основания для недовольства. Мы не углубляемся в изучение обстоятельств, которые привели к началу этой войны. Этим должны заниматься историки. В нашу задачу не входит защищать статус кво в Европе в 1933 году или же в каком-либо другом году. Соединенные Штаты Америки не желают вступать в дискуссии по вопросу сложных довоенных течений европейской политики, и они надеются, что этот процесс не будет затянут рассмотрением их.
Открыто признанные причинные связи, относящиеся к отдаленному периоду, являются слишком неискренними и слишком непоследовательными, слишком сложными и доктринерскими для того, чтобы явиться предметом в какой-либо мере ценного исследования на этом процессе. Хорошо известный всем пример можно найти в лозунге «жизненного пространства», суммирующем существо диспутов о том, что Германия нуждалась в большем жизненном пространстве и что это было оправданием для экспансии. В то же время, когда нацисты требовали большего пространства для германского народа, они также требовали
«Жизненное пространство» представляло собой глубоко порочный круг требований — от соседних государств больше пространства, а от немцев больше потомства. Мы не нуждаемся в том, чтобы исследовать истинность доктрин, которые постоянно вели ко все возрастающему размаху агрессии. Мы вменяем в вину как преступление именно самый замысел и акт агрессии.
Мы придерживаемся в этом случае той точки зрения, что каковы бы ни были поводы для недовольства страны, как бы ни было велико ее несогласие со статус кво, агрессивная война остается незаконным средством разрешения этих вопросов или изменения этих условий. Возможно, что Германия 1920-х и 1930-х годов стояла перед труднейшими проблемами, дававшими право на самые решительные шаги, кроме войны. Все другие методы действия — убеждение, пропаганда, экономическое соперничество, дипломатия — были открыты для обиженной страны, но агрессивная война являлась актом против закона. Эти подсудимые все-таки организовали и развязали агрессивную войну, войну в нарушение договоров; они напали на своих соседей и вторглись на их территории для того, чтобы проводить внешнюю политику, которая, как они знали, не могла быть осуществлена другими методами, кроме войны. Вот то, что мы утверждаем или что мы предполагаем расследовать, так как в этом заключается наше обвинение.
ФОРМУЛА ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Устав также признает индивидуальную ответственность тех, кто совершает действия, определяемые как преступления, или побуждает других совершать эти действия, или присоединяется к другим лицам, группам или организациям для проведения общего плана с целью совершения этих действий. Принцип индивидуальной ответственности за пиратство и бандитизм, которые издавна признавались подлежащими наказанию в соответствии с нормами международного права, сложился уже в полной мере с давних времен. Тем же является беззаконное ведение войны. Этот принцип личной ответственности столь же необходим, сколь и логичен, если международное право действительно призвано для того, чтобы оказать истинную помощь в сохранении мира. Международное право, действие которого распространяется только на государство, может быть нарушено только войной потому, что наиболее широко распространенным способом для принуждения государств является война. Те, кто хорошо знаком с историей Америки, знают, что одной из наиболее убедительных причин для принятия нашей конституции явилось то обстоятельство, что законы конфедерации, которые распространялись только лишь на входящие в нее штаты, были не в состоянии поддержать порядок среди них. Единственным ответом на непокорность было бессилие или война. Только те санкции, которые распространяются также и на отдельных лиц, могут быть осуществлены мирным и эффективным путем. Отсюда принцип признания агрессивной войны преступлением подкрепляется в Уставе принципом личной ответственности.
Конечно, идея, заключающаяся в том, что государство как корпорация совершает преступления, — является фикцией. Преступления всегда совершаются только людьми. Но в то время как вполне допустимо, в целях установления коллективной ответственности, использовать фикцию об ответственности государства или корпорации, совершенно нетерпимо, чтобы подобное формальное толкование закона могло служить основой для личной безнаказанности.
Устав признает, что тот, кто совершил преступление, не может найти оправдания ни в приказах, ни в своих теориях, ни в том, что его преступления были совершены государством. Эти связанные между собой принципы, будь они применены, повлекут за собой практически безнаказанность всякого лица, участвовавшего в подлинно тяжких преступлениях против мира и человечности. Те, которые занимали более незначительное положение, были защищены против ответственности приказами их высшего начальства. Высшее же начальство было безнаказанным в силу того, что их приказы назывались действиями государства. Согласно Уставу ни одна защита не должна основываться ни на какой из этих доктрин. Современная цивилизация передала в руки человеку оружие, могущее принести неограниченное разрушение. Она не может терпеть правовой безответственности в столь широких размерах.