o bdf4013bc3250c39

User

Он знал, что до завтрашнего вечера он свободен. Свободен и никому не

обязан отчетом. Совершенно никому!

«Это что? Это ерунда, - думал он, глядя на бутылку. – До завтрашнего вечера

я успею и выпить и проспаться. Сегодня добью вторую поллитру, завтра с

утра пивком оттянусь, и будет полный порядок…»

К площадке подошли два узбека, толкая перед собой фанерный ящик,

поставленный на тележку.

– Здравствуйте, - сказал один из них.

388

«Они,

чудики, со всеми здороваются, даже с незнакомыми, - вспомнил

Добряков.
– Надо же, как их приструнили!»

– Здорово, мужики, - ответил он вслух. – Как работается? Не обижают?

Узбеки дружелюбно закивали, ничего не сказали и принялись вытаскивать из

ящика метлы.

Не дождавшись ответа, Добряков пожал плечами и приложился к бутылке.

Закусил кусочком салями, закурил. Узбеки терпеливо подбирали следы

ночного пиршества, опорожняли урны, собирая мусор в свой контейнер.

Собрали и двинулись дальше, к следующей площадке.

«Вот бедняги! – решил Добряков, глядя им вслед. – Наши барыги-

коммунальщики, поди, держат их на голодном пайке, положенную им

зарплату воруют… И никто не пикнет. Попробуй пикни – поедешь в свой

Андижан… Нет, уж я свою бутылочку аккуратненько в урну…»

Он допил оставшиеся пятьдесят граммов, опустил пустую бутылку на дно

жестяного ящика и, подхватив пакет с позвякивающим содержимым,

направился к своему дому.

Вторая пол-литра кончилась уже к полудню. Едва помня себя, он как-то

умудрился дойти до магазина и купить еще две бутылки. О том, что завтра

вечером надо звонить Зине, он уже не помышлял совершенно. Мозги

застилал тяжелый, обволакивающий туман, и только грохот проезжавших под

окнами грузовиков и крики детей в песочнице иногда возвращали его к

действительности. Выпитая поллитра окончательно подкосила его, и он уже

не пошел, а пополз к кровати. Мобильный телефон он еще с утра

предусмотрительно выключил и больше не вспоминал о нем…

389

* * *

Зина, после успешной операции благополучно вышедшая из наркоза и

отдыхающая на удобной койке, не дождалась звонка Добрякова и решила

сама набрать ему в девять часов вечера. «Абонент недоступен», - донеслось в

ответ.

Она набирала его номер еще несколько раз, но с таким же успехом. Потом

подумала немного и связалась с Петей.

– Петя, дорогой, я не слишком потревожу тебя, если попрошу сходить к Егору

и посмотреть, жив ли он вообще. Он весь вечер не отвечает на мои звонки.

– Схожу, конечно, - согласился Петя. – Тебя уже оперировали?

– Да, сегодня?

– И как?

–

Все замечательно. Так сходишь?

– Говорю же, схожу, диктуй адрес…

На звонок в домофон ему никто не ответил. С кем-то из жильцов ему удалось

зайти в подъезд. В лифте он поднялся на нужный этаж и дернул ручку

холловой двери. Открыто! Он шагнул в холл, подошел к двери Добрякова и

подавил кнопку звонка. Подождал немного. Никакого ответа. Позвонил еще

раз и снова подождал. Тишина. Тогда Петя осмелился постучать. Сначала

рукой, а когда никто так и не ответил, - ногой. Сперва легко, негромко, потом

все сильнее и настойчивее.

Добрякову в этот момент снова снился Афган. Будто бы он с взводом

разведчиков попал в засаду и вызвал артиллерийский огонь своих на себя.

Снаряды рвались все громче, все ближе, один из них разорвался совсем

390

близко и оглушил взводного. Он вскинул руки к ушам и… проснулся. В дверь

его квартиры кто-то тарабанил похлеще гаубицы. Спал он уже несколько

часов, а потому в состоянии был подняться и проверить, кто там такой

неугомонный. Правда, раскалывалась на части голова, но это ничего. Сейчас

он откроет дверь, все выяснит и с наслаждением запьет весь этот кошмар

свежим, холодным пивком…

Открыл дверь и скривился. Он не любил Петю и жутко ревновал к нему Зину.

– Чего надо-то? – хмуро пробурчал Добряков.

– Да мне ничего не надо, - спокойно ответил Петя. – Просто Зина волнуется и

попросила проверить, как твое самочувствие. Звонит тебе, а ты не

отвечаешь…

– А чего тебя-то послала? Сама прийти не могла?

– Ты, я вижу, совсем не в себе, - невозмутимо возразил Петя. – Зине сегодня

сделали операцию. Куда же она пойдет, сам посуди?

И только тут Добряков все вспомнил! И наказ Зины не пить, и просьбу

позвонить сегодня вечером. Ему стало стыдно, и, не зная, что сказать и пряча

глаза в пол, он забормотал первое, что увязалось на язык:

– Без тебя знаю… Приболел я что-то… А телефон вот разрядился… и зарядка

куда-то запропастилась… Найти не могу… Затерялась…

– А сам-то ты не затерялся? – спросил Петя.

– Но ты!.. Не базарь лишнего! – насупился Добряков.

– Лишнего и не собираюсь, - согласился Петя. – Мне поручили сказать тебе, я

сказал. Счастливо, - и повернулся, чтобы идти.

391

– Э, постой-ка! – спохватился Добряков. – Я ж тебе говорю, зарядку

потерял… Как она? Как все прошло?

– Прошло хорошо, - сухо ответил Петя. – А если ты не можешь позвонить, так