o bdf4013bc3250c39

User

о разводе. Как человек военный, Добряков не привык, чтобы ему повторяли

дважды. Он согласился и тут же поехал в загс – подавать заявление.

Удивительно, но этот факт почему-то нисколько не взволновал его. Такой

прыти она от него не ожидала и долго потом не могла простить ему этого.

Так Добряков вторично остался один. И, естественно, запил. Сам себя

спросил: из-за чего? И сам себя успокоил: хотя бы из-за того, что, несмотря

на все его старания

начать новую жизнь, эта самая жизнь никак не хотела

начинаться. Он уволился с работы и погрузился в двухнедельное дремучее

забытье.

В минуты просветления он терзал себя вопросом: «Неужели я так слаб, что

не в состоянии совладать с этой напастью?» И тут же находились веские

доводы, казалось, опровергавшие сомнение. Слаб ли он, если на войне

вытащил тяжелораненого бойца из-под пуль, за что и получил орден и

отпущение прежних грехов? Слаб ли, когда почти сутки удерживал со своим

взводом натиск противника на высокогорном перевале? «Конечно, не слаб, не

в слабости тут дело, - думал он. – Тогда в чем же? Что со мной происходит?

Почему под пулями я мог месяцами не вспоминать о бутылке, а сейчас, в

спокойной жизни, не могу?»

Это давящее сознание зависимости ужасно тяготило и мучило его. Выход,

казалось бы, всегда находился, но этот выход не был разрешением проблемы.

Наоборот, этот кажущийся выходом путь приносил ему лишь

кратковременное избавление от мучений, на самом деле лишь усугублял их, по сути являлся их непосредственным источником. Путь этот был пьянка, и

самое страшное было в том, что рассудком прекрасно понимая (особенно в

редкие минуты трезвости) всю гибельность этого «спасения», он ну никак не

35

мог с этого пути сойти, и чем дальше, тем все глубже погрязал в хмельной

пучине. И с каждым разом все отчетливее сознавал, что выхода нет. И это

было самым мучительным в его тогдашнем состоянии.

Иногда ему казалось, что ему так тяжело оттого, что он одинок. Он быстро

исправил это упущение, и в короткое время в его постели перебывали

женщины почти всех возрастов и социальных категорий. Была между ними

прима небольшого столичного театра; была разведенная художница,

искавшая в любовных похождениях отдохновения от супружеской рутины и

новых источников вдохновения; была, наконец, генеральный директор

крупной маркетинговой компании – зрелая замужняя дама, оправдывавшая

свое поведение чрезмерно высоким заработком и, наоборот, скудной

зарплатой супруга. Эти были из числа «крутых», как величал их за глаза

Добряков. Что же касается «обыкновенных» - учительниц,

медсестер,

продавщиц, парикмахерш, - то их вообще было не счесть за последние

восемь лет, что Добряков холостяковал.

Почти все его подруги бросали его на второй-третий месяц знакомства,

некоторых из них он оставил сам. Тем более что в самом главном, в том, для

чего он собственно и заводил все эти связи, в попытке отвлечься от

тягостного пристрастия, - даже в этом никакого прогресса не наблюдалось.

Некоторые из его пассий были откровенными алкоголичками, остальные тоже

были не промах по части выпивки. Понятно, что ни о каком избавлении и

речи не было.

Наверное, последнее и было основным доводом, заставившим Добрякова

прекратить донжуанствовать и альфонствовать. Он порвал продолжавшиеся

вялотекущие знакомства, перестал отвечать на телефонные звонки. А чтобы

все-таки не потерять связь с нужными людьми, купил мобильный телефон и

сообщил свой номер кому следует. Потом съездил на телефонный узел и

попросил отключить стационарный телефон.

36

Мы знакомимся с нашим героем месяца через два после того, как он порвал с

последней подружкой, купил мобильник и решил устроиться на работу. Уже

было и позвонил кое-кому, и благоприятный ответ получил, и на

собеседование пригласили. Собраться бы и поехать. Но очередной глоток

закономерно перешел в запой, и выгодное предложение осталось

нереализованным.

«Ничего, пустяки, - утешал себя Добряков, собираясь в то утро за пивом. –

Сюда брали, значит, в другое место тоже возьмут. Охранники везде нужны.

Вот только сейчас приду в себя и к вечеру… нет, завтра с утра начну звонить.

Вон их сколько требуется!» - он бросил взгляд на газету рекламных

объявлений, третий день ожидавшую его внимания на кухонном столе. В этой

газете добрую половину выпуска занимали объявления о вакансиях охранных

предприятий.

«Завтра, завтра, - обнадеживал себя Добряков, глядя на газету. – Вот только с

менжой покончу сегодня…»

В подтверждение своих мыслей он уверенно кивнул, посмотрел в мобильник

(было почти девять часов утра) и отправился в ближайший пивной киоск.

* * *

В сладком предвкушении он вышел из подъезда и быстрым шагом пошел,

почти побежал, к киоску, срезая путь по свежему газону.

Возле пивной точки, синего грязноватого павильончика, никогда не бывало

пусто. Так и сейчас толпы завсегдатаев кучковались перед маленьким