О богах, шакалах и детях
Шрифт:
Азамат нацепляет свою излюбленную вежливую улыбку непонимания — ему никогда не приходилось попадать в вену, так что он концентрируется на понятном:
— Твёрдые руки — это отлично! Может, ювелир из тебя получится, а? — подмигивает Киру. — Я знаю нескольких отличных ювелиров, к которым ты мог бы пойти в подмастерья…
Кир смотрит в стол, пожимает плечами и так и остаётся сидеть, скукожившись.
— Пока что у него другая работа, — напоминаю.
— Это да, — кивает Азамат. — Кстати. Кир, ты как, не очень устал?
Кир, который
— Ничего я не устал! — заявляет он с вызовом.
— Отлично, — Азамат достаёт рабочий планшет. — Мне тут прислали из Канцелярии договор на тебя, там четыре страницы, да ещё должностная инструкция. Надо бы тебе это всё посмотреть и подписать, только вот я не знаю, как быть, ты же у нас не читающий…
— Я не тупой, — мрачно сообщает Кир. — Что вы думаете, я четыре странички не осилю?
Я бы предпочла, чтобы он смотрел на мир позитивнее, но в целом согласна: после тех томов, томин и томищ, что он одолел в качестве домашнего чтения, четыре страницы — это пфух! Видимо, Азамат побоялся, что он заупрямится, и решил взять на слабо. Зря только он с этим сегодня, можно было бы и подождать, а то сейчас ребёнок полночи просидит за разбором канцелярщины, да и лучше бы ему нормально объяснить, что значит каждый пункт.
Кир решительно вонзает взгляд в экран планшета и с наскока одолевает полстраницы. Потом постепенно сила воли убывает, а скука и усталость берут своё. Он начинает шевелить губами, прочитывать одну строчку по нескольку раз, отвлекаться на гульканье Алэка, которому не очень нравится эта партия детского питания, но другого у нас с собой нет.
Азамат обходит стол и подсаживается ко мне.
— Давай я его покормлю.
Я передаю ему резиновую ложку. Алэк морщит нос, гундосит и машет руками. Азамат тоже с отвращением рассматривает этот инструмент.
— Верно говоришь, это никуда не годится. Я тебе сейчас настоящую ложку дам, как большому, вот гляди, — Азамат берёт свою десертную ложку из голубого сирийского фарфора. — Вот этой ложкой намного вкуснее. Ну-ка, что там у тебя…
Азамат показательно пробует пюре и всячески изображает, какое оно вкусное. Я покатываюсь со смеху, Кир тоже похрюкивает, забыв про свой договор. Алэк радуется и тянет лапки.
— Вот то-то же, — резюмирует Азамат. — А ну-ка…
Мелкий с энтузиазмом открывает рот. Процесс пошёл.
Чтобы Алэк не забывал, почему это надо есть, Азамат несколько раз повторяет номер, в итоге они съедают банку пополам, но я Алэку больше и не собиралась давать. Теперь надо молочка, чтоб лучше спалось. Удаляюсь наверх, в наш номер, а то муданжцы уж очень неадекватно реагируют на кормящую мать в людном месте.
Я возвращаюсь в ад. Кир пролетает вверх по лестнице мимо меня со свистом, Азамат застыл внизу с болезненным выражением на лице.
— На полчаса нельзя оставить вдвоём! — всплёскиваю руками я. — Что у вас опять произошло?
— Я попытался обяъснить ему важные моменты в договоре… —
Азамат вздыхает и качает головой.
— Нашёл, что сказать, — кривлюсь я. — Вот ведь странно, ты говоришь, ты с младенцами никогда не имел дела, однако с Алэком справляешься лучше меня. С Киром-то, по идее, тебе должно быть проще, небось Алтонгирел в его возрасте был не лучше?
Азамат задумывается.
— Пожалуй, лучше, — говорит он наконец. — Алтонгирел мне доверял. И… ну, любил меня, старался угодить. А Кир меня просто не выносит. Я уж пытаюсь, как Унгуц учил, понять и услышать, но толку никакого. Наверное, всё дело в том, что я ему неприятен сам по себе…
— Да ладно, — одёргиваю. — Поначалу-то ничего такого не было. Мне кажется, он себе придумал какую-то пугалку, а в чём суть — не признаётся. Но он очень боится, что ты захочешь поговорить с ним по душам.
— Я заметил, — кивает Азамат. — И, как я понял, ты это поддерживаешь.
Смотрит на меня искоса, примериваясь, я уже враг народа или ещё нет. Беру его за руку для убедительности.
— Мне просто кажется, что пока мы не поймём, чего именно он боится, лучше не давить, иначе он совсем замкнётся в себе.
Азамат задумчиво кивает.
— Иногда мне так хочется стать бесчувственным, — признаётся он. — Чтобы меня не волновало, как он на меня смотрит и что при этом думает. Вот за это отец меня и не любил, что вечно замечаю всякие мелочи, а потом извожусь вместо того, чтобы спокойно идти своим путём.
— Зато я тебя за это люблю, — подмигиваю. — Достойная замена?
Азамат обнимает меня и целует с нерастраченной нежностью, изрядная часть которой предназначается для Кира, но не имеет выхода, и болезненно подпирает, как избыток молока.
Глава 19
Упомянутый к ночи Алтонгирел поджидает нас в столице. Экдал честно выполняет требования жены и прилетает домой раз в месяц, привозя всю команду. Собственно, о появлении Алтоши я узнаю первой: он звонит мне на домофон от дверей. Я в это время лечу над бескрайней степью с одной только мыслью о душе, мочалке и бактерицидном мыле.
— А чего, Эцаган тебя впустить не мог? — усмехаюсь, открывая чёрный ход.
— Он занят и не жаждет спускаться через весь дворец, — цедит духовник, придерживая дверь, чтобы не захлопнулась. Чувствую, настроение у него уже заранее отличное.
— Ладно, ты там можешь у Азамата в кабинете расположиться, а то мы приедем из деревни, мыться будем и вообще…
— Так ты не дома? — удивляется Алтоша. — Вот шакалы, прилетаю раз в месяц на два дня, так никто даже не ждёт!
На этом он захлопывает входную дверь, и наш разговор завершается.