О чем грустят кипарисы
Шрифт:
Я предложила Темир-шейху прогуляться. Мы вышли и направились через степь к аэродрому, до которого было полкилометра. Увидели в стороне, на дороге, медленно идущую колонну в сопровождении пограничников.
— Кто это? — заинтересовалась я. — Пленные?
— Нет, это бывшие люди. Полицаи, старосты. Предатели, в общем.
Их было человек сто. Мы подошли поближе. Судьба словно для контраста столкнула меня с живыми «бывшими людьми» сразу после того, как я услышала потрясающий рассказ о людях настоящих,
В колонне были люди разных национальностей и возрастов. На нас они почти не обратили внимания, лишь один, молодой, заросший чёрной щетиной, злобно посмотрел на Темир-шейха и погрозил ему кулаком.
— Знакомый? — удивилась я.
— Да, полицай, провокатор, которого я опознал и разоблачил. Один из тех, кто по приказу гестапо выдавал себя за партизана. Приходили в деревни, грабили, насиловали, чтобы восстановить жителей против настоящих партизан. Убивали сбитых советских лётчиков, разведчиков, раненых. Гнусные типы.
— И откуда такие берутся?
— Сброд: бывшее кулачьё, уголовники. Поверили, что немцы отдадут им в личное пользование земли, виноградники. Само собой: каждый предатель рассчитывает получить вознаграждение.
— Наивные люди. Плантаторы. Весь мир знает, что немцы ринулись на восток, чтобы захватить чужие земли и поработить всех не арийцев. А эти…
— Нам этого не понять.
— Конечно. Я не могу понять даже, как могли поверить в победу Гитлера сами немцы! Ведь достаточно взглянуть на карту — на территории Советского Союза можно поместить 60 Германий — или вспомнить историю, годы интервенции, например.
— Аллах лишил их разума, — улыбнулся Темир-шейх.
Колонна скрылась за холмом. Как будто её и не было — только пыль над дорогой.
Ночь выдалась жаркой и душной. Самолёт болтало, поэтому во время полёта мы почти не разговаривали. Лишь когда пролетали над цепью холмов, поросших лесом, вблизи горного массива, Темир-шейх сказал:
— Где-то здесь крупный склад боеприпасов. Немцы начали их вывозить на автомашинах в Севастополь. Партизаны обещали уточнить координаты. Но могут не успеть.
На всякий случай я отметила это место на карте, запомнила ориентиры — перекрёсток дорог, высокое вишнёвое дерево.
В точно назначенное время под нами вспыхнули две жёлтые ракеты. По цвету я определила — ракеты немецкие. Всё продумано — такой сигнал не привлечёт внимания врага.
Темир-шейх вылез на крыло, похлопал меня по плечу, крикнул:
— Спасибо, дочка! До скорой встречи!
Я помахала ему рукой, подумала: «Не знаю даже его фамилии. В Крыму не задержимся, в Севастополе вряд ли придётся побывать, мы не пехотинцы, улетим неизвестно куда и третьей встречи не будет».
Но я ошиблась. Со «святым человеком» я встретилась после войны в Казани. Его фамилия — Гайнанов.
В ту ночь, возвращаясь на аэродром, я приглушила мотор и сделала несколько кругов над тем местом, где, по словам Темир-шейха, находился немецкий склад боеприпасов. Разглядела на лесной дороге несколько автомашин, идущих в южном направлении. «Надо произвести тщательную разведку, — решила я. — Разбросать САБы и обнаружить склад».
Доложив Бершанской о выполнении задания, я поделилась с ней своими соображениями.
— Да, разведка необходима, — согласилась она. — Заодно захватите листовки.
— Сколько мы уже раскидали этих листовок! — заметила я. — Счёту нет.
— Есть, — возразила Бершанская. — Над Крымом — больше миллиона.
«Ого, бумаги не жалеем. По пять листовок на каждого гитлеровца. На хорошее дело не жалко. Фашисты, сложившие оружие, сохраняют жизнь не только себе, плевать нам на них, но и нашим солдатам».
И вот мы с Валей летим на разведку.
— Мамочка моя, какая болтанка, — жалуется она. — Бока будут болеть.
— Неженка…
Перелетели линию фронта, Валя избавилась от листовок. Снова жалоба:
— Дышать нечем. Искупаться бы сейчас в море.
Я вспомнила купание Лейлы в Азовском море, когда она увидела в воде женскую руку, и поёжилась.
— До нашего квадрата восемь минут, — предупредила Валя.
— Ищи автомашины. Учти, они могут быть замаскированы. Смотри во все глаза.
Валя бросила САБ, и мы сразу увидели колонну из десятка автомашин, ничем не замаскированных. Людей не видно, успели укрыться. Склад, по-видимому, где-то рядом. Ни прожекторов, ни зениток. Всё это хозяйство, конечно, отправлено в Севастополь.
— Брось одну бомбу на головную машину, — сказала я. — Если она нагружена боеприпасами, и склад рядом, вторая бомба может и не понадобится.
Валя ударила точно, но машина оказалась пустой.
— Бросай САБы по одному, будем высматривать склад. Он где-то здесь.
Яркий свет высветил склоны холмов, дорогу, небольшое озеро, вишнёвое дерево… Склада мы не обнаружили.
— Ещё одна машина, — сказала Валя.
— Где? — встрепенулась я.
— Курс 120. Чуть вправо. Ещё…
— Вижу. Бей.
Я разгадала хитрость немцев: колонна стоит в стороне, к складу машины подъезжают по одиночке. Видимо, так оно и было: внизу раздался двойной взрыв, машина, нагружённая боеприпасами, взлетела на воздух. Но где же главная цель?
— Склад где-то тут, запомни место, прилетим ещё раз, — сказала я. — Эта машина, видимо, успела отъехать…
Мы вернулись с новым запасом САБов и двумя «сотками».
Вишнёвое цветущее дерево, залитое светом бомбы и луны, казалось каким-то сказочным видением.