О чем молчат твои киты

Тюжин Александр

Красивых домов там немного, но и это понятно. В Отечественную ему досталось по самое не балуй, и город превратился в руины. Его отстраивали заново, и тут уже было не до красоты и помпезности.

Я снял крохотную однокомнатную квартирку с фиолетовыми обоями и вечно протекающим краном в Кировском районе и устроился работать аниматором в контору со странным названием «Карандаш».

«Карандаш» – мы разукрасим ваши серые будни.

Вот тогда я по-настоящему возненавидел детей. Это маленькие монстрики. Вернее, маленькие

они только по росту, а вот монстры гигантские. Просто немыслимые.

Не было ни одного праздника, с которого бы я не ушел оглохшим, с подбитым глазом, с синяками на руках и ногах или порванным костюмом.

Дети висли на мне.

Дети визжали, как ненормальные.

Они пинались, царапались, кусались.

Дети бросались в меня едой.

Дети плакали и боялись меня. Но не все, к сожалению.

Кем я только не был за эти два года.

Человеком-пауком.

Джеком-воробьем.

Фиксиком.

Халком.

Индейцем.

Супермэном.

Варваром.

Долбаным клоуном.

Долбаным мимом.

Долбаным Пикачу.

Каждые выходные я порывался бросить разукрашивать серые будни детей и их родителей, но мне нужны были деньги. А наше прекрасное училище как-то не сильно позаботилось о том, чтобы разнообразить наши умения в зарабатывании денег. Так что единственное, что я мог, – сменить агентство, но какой в этом был толк?

К тому же иногда, правда, очень редко, у меня получалось кайфовать от того, что я могу заставить людей улыбнуться или делать нелепые и глупые вещи, прикрывая это условиями конкурса.

Ради конфеток они прыгали с бутылками между ног, переносили яйца в ложках, держа их во рту, или изображали персонажи фильмов или известных артистов. Танцевали по-дурацки, да еще и радовались как дети. И фотографировались со мной, как будто я был крутым спортсменом или реальной суперзвездой.

Но главное, что не надо было по восемь часов просиживать в душном офисе. Свободное время – для кого-то роскошь, а у меня его было столько, что хоть на зиму засаливай. Летом я валялся на пляже, осенью и весной зависал на набережной, а зимой на концертах и в кино. Изредка захаживал в клубы, но там слишком душно и пафосно. Не люблю понты и долбаный пафос.

За два года я накопил деньжат достаточно, чтобы откупиться от армии, и

* * *

Вернулся обратно.

С армией оказалось немного сложнее, чем я рассчитывал. Все-таки мне срок светил. За это тоже пришлось проплачивать. В итоге написали, что у меня плоскостопие и дикое искривление позвоночника, дали мне военник и велели гулять на все четыре стороны и молиться, чтобы не было войны.

Может, это из-за армии?

Да что, я один такой, что ли? Отмазавшихся больше, чем тех, кто служил. Но как-то далеко не всем достается, как мне.

Мать первым же делом всплеснула руками, мол, похудел-то как. Стала откармливать.

Но мне это дико не понравилось. Через неделю съехал от нее на квартиркустудию с бежевыми обоями, хотел их переклеить, но хозяйка попалась не очень и не разрешила.

Связался с Валерой, он тоже работал аниматором. Позвал к себе. Я выбирал между «Связным» и «Волшебным лесом», так называлась контора, в которую звал меня Валера. Победил «Лес», опять же из-за свободного времени. Ну, и со знакомыми приятнее, разумеется, батрачить.

И вот я снова в костюме Джека-воробья, а дети такие же крикливые и агрессивные, как в Волгограде, видимо, они везде такие. У Валеры, кстати, намного лучше получалось с ними справляться. То ли они его боялись, то ли, наоборот, принимали за своего, но его никто не кусал, не пинал и не боялся.

Он и свадьбы проводил с легкостью, о которой я мог только мечтать.

«Пожелаем мы вместе

Жениху и невесте».

Его называли вторым Ургантом. Неудивительно, что он быстро поднялся и открыл свою контору, в которую по дружбе перетащил и меня. До сих пор не понимаю, зачем. Я был явно не тем работником, которым можно гордиться и желать во что бы то ни стало заполучить. Видимо, ценил нашу дружбу.

Мы играли в бильярд.

Мы зависали в саунах.

Мы катались на снегоходах и ездили на рыбалку.

Мы напивались в барах и клеили официанток.

Одна из них осталась с Валерой надолго, и он сделал ей предложение.

Больше мы уже не тусили, и Валера стал более официально ко мне относиться.

Я переехал в квартирку побольше. Тут же переклеил обои в серый цвет с изображением различных храмов, дворцов и прочих шедевров архитектуры, чуть не завел себе собаку, но вовремя одумался.

С матерью виделся крайне редко. Она начинала капать на мозг, пересказывала сериалы, программы, ругала депутатов и говорила, что нужно менять профессию, пока не поздно, мол, сказали, что будущее за менеджерами, а я ни разу не менеджер. И все в таком духе.

Ей бы найти кого себе, но она и не пыталась, да и кому нужно слушать пересказы этих чертовых сериалов.

Она смотрела первый канал.

Она смотрела второй канал.

Она смотрела третий канал.

Она смотрела четвертый и пятый, и шестой, и все остальные каналы, даже детские и спортивные.

А я на одном из своих мероприятий встретил

* * *

Несси.

Вообще-то, ее звали Инесса, но она терпеть не могла, когда ее называли полным именем.

У нее были роскошные длинные черные волосы ниже плеч.

У нее было тату в виде леса и стаи птиц на руке.

Она слушала Radiohead.

Она слушала Bj"ork.

Она слушала Moby.

Она слушала Gorillaz.

И немного Nirvana.

Из русских Несси зависала на «Маше и медведях», хотя их давно уже никто не слушал.