О чём молчит лес
Шрифт:
– Ну что? Умеют так твои девки? – с улыбкой спросила она.
– Нет у меня никаких девок.
Она протянула мне руку под водой, я дотронулся до её кожи, такой же гладкой и прохладной, как вода. Небесный огонь исчез за лесом, только облака над нами слегка розовели, в ещё светлом небе мигали первые глаза ночи.
– Хочешь, покажу тебе кое-что? – спросила она.
– Хочу.
Отвернулась и поплыла вперёд, волосы струились за ней, казалось, а река сама несёт её.
– Как ты это делаешь? – удивился я.
Она обернулась ко мне,
Река огибала высокий лесистый холм, мы заплыли за поворот. Дальний берег был окутан синеватой дымкой. Только макушки высоких сосен возвышались над туманом. Вдруг я почувствовал, как что-то гладкое быстро скользнуло по моей ноге. От неожиданности я чуть было не вскрикнул, но сдержался и только шумно вдохнул воздух. Девушка обернулась ко мне. Потом словно десятки холодных рук, укрытых тёмной водой, обвили со всех сторон. Ужас охватил меня, а она шлёпнула ладонью по глади воды:
– А ну-ка брысь отсюда! – грозно крикнула, её глаза и лицо потемнели, тут же всё прекратилось, подводные руки исчезли.
– Ты это мне хотела показать? – выдавил я сквозь отступающий страх.
Она покачала головой, взяла меня за руку, мы, влекомые течением, заплыли в густой туман. Мне стало не по себе, я словно ослеп, передо мной исчез весь мир.
– Не бойся, – прошептала она и медленно провела перед собой рукой.
В ответ на это движение дымка пред нами вздрогнула и отступила ближе к берегу, открывая удивительную красоту: на тёмной воде росли жёлтые цветы. Я потёр глаза.
– Здесь растут цветы? Почему не тонут? Где же у них корни?
– Эти цветы никогда не утонут, потому что река – их дом, а корни у них на самом дне, – прошептала она.
– Они очень красивые.
Весения сорвала один цветок и отдала мне. Он был ярко-жёлтый, с гладкими, круглыми лепестками, а серёдка была чёрной. Я не мог надивиться.
– Пахнет лучше всех земных цветов, – сказал я. – Почему такие красивые не растут на земле?
– У вас, на земле, много красивых цветов, но эти растут только в реках.
Я был одурманен сладким ароматом, и вода убаюкивала меня. Девушка дотронулась до моего лба холодной рукой…
Когда я открыл глаза, оказалось, что лежу один на спине у берега, на том самом месте, где заходил в воду. Мой кулак был крепко сжат. Я раскрыл ладонь и обнаружил там раздавленный цветок грязно-коричневого цвета, пахнущий тиной.
На следующее утро я пошёл вместе с Яриком пасти коров, был его черёд идти за стадом, потом мой будет. Я решил поговорить с ним о девушке, а он рад был, что пойдёт не один. Бог на колеснице выезжал из оборотного мира. Он уже поднимал голову над лесом, рассеивая утренний туман.
– Олесь, ты чего какой? Не выспался? – усмехнулся Ярик, обламывая прутик для хворостинки.
– Я вчера девушку встретил.
– Ого! – присвистнул он и удивлённо заморгал глазами. – Кто же эта девушка? Какая?
– Красивая очень. Песни поёт, плавает, бегает быстро.
– И?
– Что?
– Это всё? Весь рассказ?
– А что ещё про девушку рассказать можно?
– Вдвоём покупались? До Купала не дотерпели? – улыбнулся Ярик.
– Вдвоём, – ответил я и вспомнил руки под водой и ичетиков из сестриных страшилок.
– Далеко заплыли?
– Плавали по реке вверх и вернулись, – ответил я, не желая рассказывать того, чего не понимаю сам.
Ярик окинул меня сочувственным взглядом.
– А я вчера тоже залез в камыши, отсиделся там, пока девки полоскание своё разложат, сорочки их замокнут, потом как выпрыгну! Девки кричат, руками плещут, заливаются. Я Дарену поймал, к себе прижал. Она пищит, а я говорю: «Хочешь, замуж возьму?» Она мне: «Мал ты ещё!» Я говорю: «Да где ж я мал, ты посмотри!» Она как завизжит и вырвалась!
Я посмотрел на Ярика, он смеялся, а я молчал. Так мы и шли: я слушал его, подгоняя стадо хворостинкой, стадо брело на пастбище; становилось светлее. Придя на место, сели на склон холма, на сочную от росы траву, Ярик лёг на спину глядеть на небесных коров.
– Как зовут её? Откуда она?
– Нездешняя. Не знаю о ней ничего, кроме имени.
– Плохо. Как же разыщешь её?
– Она знает, что я косить хожу, что живу здесь.
– Ну да, – протянул с сожалением Ярик, потом снял с шеи маленький серый камушек на нитке. – На, это для удачи, может, влюбится в тебя твоя девка.
Я взял, нитка была протянута через неровное отверстие.
– Сам сделал?
– Нет, нашёл. Ты его за щёку положи, чтоб наверняка.
Я положил, Ярик заливисто рассмеялся. Я толкнул его в плечо и улёгся на мягкую землю. Коровы мерно щипали траву, Ярик достал дудочку и стал играть звонкую мелодию. Как же мне отыскать Весению? Я закрыл глаза и невольно представил её льющиеся золотые локоны, холодные прикосновения и смех. Я подскочил. Смех! Ярик тоже приподнялся на локтях.
– Девок слышишь? – спросил он. – Куда это они в такую рань, неужто по ягоды?
Я глядел во все глаза, крутился во все стороны, и вдруг в низине, со стороны реки, показалась девица, сердце радостно затрепетало, но тут я понял, что ошибся. Длинные чёрные волосы развевались на ветру.
– Эта твоя красавица? – не глядя на меня спросил Ярик.
– Нет.
Девица подошла ближе: круглое личико, глаза как озёра, тонкая и высокая.
– Значит, моя будет! – громко заверил Ярик.
Тут туман совсем растаял, и я увидел девушек в густых зарослях, некоторые расчёсывали пальцами мокрые пряди и пели. Среди прочих я узнал её, прислушался, но не сумел разобрать слов. Весения подбежала ко мне и закрыла своими ладонями мои уши. Я улыбнулся, её зелёные глаза растерянно смотрели на меня. Приложил ладони к её рукам.