О чем плачут мужчины
Шрифт:
Семейная жизнь. Что, если бы она отпустила тогда Джованни? Если бы не применила этот старый, как мир, трюк. Джованни уехал бы в Америку, возможно, остался там работать, а оставшись, возможно, нашёл себе какую-нибудь спортивную, подтянутую американку, переехал жить к океану и бегал по пляжу каждое утро.
Теперь, когда брак треснул по швам, как тугая юбка-карандаш пятилетней давности, которую Франческа пыталась примерить на прошлой неделе, она может признаться, что ему чертовски подошла бы такая жизнь, где он бегает вдоль океана каждое утро и женат на какой-нибудь
Франческа вышла на балкон полить цветы. Окна выходили на парк, там гуляли собаки и визжали дети. Когда-то они выбрали эту четырёхкомнатную квартиру из-за близости школы, парка и большого супермаркета. Теперь она лично предпочла бы жить в маленькой квартирке шумного и суетливого Чайна-тауна, абсолютно не предназначенного для семей, зато там бы она чувствовала себя менее одинокой.
Франческа поёжилась от неожиданного порыва ветра. Или это был не ветер, а только её внутренняя тревога? Франческа сняла со спинки кресла шаль, достала из-за лейки сигареты, медленно затянулась. Она никогда не курила. Всё это происходит с ней в первый раз.
Сигарета и развод.
«Ты свободна, молода, с деньгами, ты здорова и полна сил, тебе только сорок два, радуйся!» – твердила Нора, с которой они изредка встречались на кофе.
Франческа не слишком радовалась.
Зато она чувствовала настоящее облегчение оттого, что ей не надо больше притворяться.
Больше не надо делать вид, что она любит.
Секс и спорт.
Она ненавидит и первое, и второе.
Франческа затушила сигарету, вернулась в комнату и включила сериал, чтобы наблюдать за чужой жизнью и не думать о своей.
4
– Мамочка, посиди со мной ещё, – прошептала дочка, сжимая разноцветного единорога.
– Нет, малыш, засыпай, маме надо заниматься делами. – Нора поцеловала дочку в лоб, вдыхая любимой аромат, включила ночник и, несмотря на недовольные сетования дочки, вынырнула из комнаты.
Норины дела заключались в том, что в ближайший час она сядет на диван и будет смотреть любимые каналы в социальных сетях.
В доме стояла тишина. Нора любила это момент, когда дочка уже спала, а Симоне ещё работал. Она накрылась пледом и по привычке подумала, что и этот день не закончится сексом, так же как и не начался им. Они с Симоне не занимались сексом последние несколько недель и на прошлой даже поругались, потому что Симоне резко отшил Норину попытку заняться любовью прямо там, на его рабочем столе.
Устроившись поудобней, Нора взяла телефон и словила себя на мысли, что ей нравится это время только для себя. Тем не менее что-то внутри терзало её, сомнения дёргали, как нервный тик дёргает глаз.
«Ведь пока мы занимаемся любовью, у нас всё в порядке. Как только мы перестаём заниматься любовью у нас уже не всё в порядке», – крутилась в голове назойливая мысль, которую Нора всё не могла классифицировать: это установка или правда?
Нора сделала глоток ароматного чая и зажмурилась от удовольствия. Чай и плед действовали как
Вся её ежедневная деятельность крутилась вокруг «работа – дом», и не было в ней ничего другого. Ни приключений, ни романтики, ни чего-то духозахватывающего.
Нора нажала на эпизод подкаста, который прислала сестра.
«Глянь, там про новую эру взаимоотношения мужчины и женщины, психолог ведёт», – написала она в сообщении, и Нора поняла, что сестра прислала подкаст неспроста.
Нора постоянно жаловалась на мужа, а сестра, двадцатидевятилетняя Элена, наоборот, защищала Симоне.
– У тебя стабильность, понимаешь, и это очень хорошо, дом, безопасность, к тому же Симоне хорошо готовит, а я по вечерам совсем одна, иногда это очень грустно.
Нора ухмыльнулась: знала бы сестра, что и она частенько чувствует себя одинокой, несмотря на наличие мужа.
Нора влюбилась в мужа почти сразу, в день брифа. Он создавал иллюстрации для бренда лекарства, которое разрабатывала фармкомпания Норы. Ей всегда нравились лысые мужчины, она находила их исключительно сексуальными. Он показался ей самым харизматичным из тех немногочисленных парней, с которыми довелось сходить на свидание до тридцати лет.
Нора забеременела, как только они съехались, через два года после того брифа. Выйдя из декрета, поняла, что ей очень сложно совмещать материнство с работой в большой корпорации, поэтому нашла парт-тайм в аптеке недалеко от дома, а когда дочка пошла в школу, ушла в другую аптеку в центре на полную ставку.
Как только началась школа, жизнь закрутилась вокруг ребёнка и его активностей. После школы музыка, танцы, по выходным бассейн. Нора стала не только мамой, но и шофёром, а главное – планером семейной жизни.
Большой красочный календарь висел на стене у холодильника, и, сверяя все планы, Нора грустно замечала, что её сексуальная жизнь туда не вписана. Нет её ни в календаре, ни в реальной жизни.
Точно так же, как она вписывает свой фитнесс, бассейн дочки, оплату счетов, смену шин, они могли бы вписать их секс с Симоне, расписать, сколько раз в неделю и в месяц.
Возможно, если бы она вписала секс, он бы и правда случался чаще. Это было просто.
«Просто заниматься чем-то чаще, если это что-то происходит всего лишь раз в месяц», – хмыкнула про себя Нора.
Кошка по имени Зета прыгнула на колени хозяйки и принялась уютно мурчать. Нора погладила Зету за ухом, и та улеглась у неё на коленях.
Нора начала слушать подкаст, но в первые же пять минут ей стало скучно, и она нырнула в ленту Инстаграма.
На экране телефона полуголый кондитер играл бицепсами, мешал карамельный крем и смотрела на экран так, что всем зрительницам было понятно, чего он хочет на самом деле. Нора облизнулась. Отнюдь не оттого, что хотела сладкого. Красавчик с голым торсом стал заливать в формочки густую панна-котту, а живот Норы наполнялся такой же горячей лавой нереализованного желания.