О чем поет ночная птица
Шрифт:
Руслан поерзал на сиденье:
— А если творчества хоть отбавляй?
— Процесс декомпенсации.
— Хм?
— Когда атрофируется одно, начинает усиленно развиваться другое, — терпеливо пояснил Радыгин. — Например, при резекции одной почки, вторая, живая, здоровая, берет на себя функции, так сказать, удаленной сестры. Увеличивает объем вывода жидкости и фильтрации вдвое. Внятно?
— Да, спасибо, — загрустил мужчина.
— Эта проблем касается вас лично? Родственники? — осторожно спросил доктор.
— Лично. Почти.
— Н-да-а… Ну-уу, что ж, могу
— Спасибо. Обязательно воспользуюсь вашей помощью. До свидания, Геннадий Алексеевич.
— До свидания, Руслан Игоревич. Всегда рад вам помочь.
Трубка смолкла, унося хорошее настроение. Зеленин подкинул ее в руке, задумчиво посматривая в окно и, набрал номер Легковесова:
— Валентин? Что скажешь?
— Во-первых: здравствуй! — Валя был недоволен, если не сказать — зол. — Во-вторых: я не могу до тебя дозвониться — на работе тебя нет, мобильник словно в сортире смыл! А в-третьих: ты сам понял, что мне поручил? И за каким… сдалась тебе эта полоумная? За каким я хлопочу, если ты вокруг нее хоровод устроил в личном исполнении?! Я себя идиотом чувствую!
— Не ты один, — признался честно Руслан. — Истерить заканчивай. Что накопал?
— Ни черта!! — рявкнул тот в трубку. — Ноль полный! Да и как?! Ты же с ней тусуешься, подойти не даешь! В музее знают только что эта девчонка год как им пейзаж портит, но особо не против видеть ее интерфейс! Безобидная, говорят — стоит и пусть себе стоит, кому мешает! Как звать, чья, откуда — ровно им, потому не знают!
— Ее зовут Виталия. Живет с братом в доме за музеем, брежневка. Подъезд четвертый. Пробей.
— Ну, хоть что-то, — протянул мужчина. — И за каким она лешим сдалась, просветишь или перетопчусь?
— Перетопчешься.
— Спасибо! Так и знал! — не скрыл сарказма. — Добрый ты человек! Бегай, значит, Легковесов, геморрой наживай…
— Геморрой от долгого сиденья на одном месте возникает. Не веришь — проконсультируйся у Радыгина. Пока.
Отключил связь и кинул телефон в бардачок — остальные звонки обойдутся без ответов. Пусть Пашков крутиться. Назвался груздем? Нечего под белую поганку косить — работай.
Лендровер плавно выехал со стоянки и пошел по дороге в сторону гипермаркета. Руслан точно помнил что в «Петровском» есть цветочный отдел. Самое время купить цветы, чтобы в семь утра шины по напрасну не околачивать.
Цветы всем женщинам нравятся — стереотип.
Не получилось альбом и коньяк отдать — получиться с цветами. И брату — нравится, не нравится, а на букет внимание обратить придется, значит, ответный ход сделать. Вот тогда коньяк в самый раз будет. Андрей у Виты скорей всего плотник, не факт, но возможно, а что работяга — точно. Значит, прост в общении. Значит, общий язык найти будет несложно. А что умен и осторожен — респект. С дураками только в карты хорошо играть — они прикуп показывают.
Глава 5
Пятница
Восемь
Но Виты не было.
В восемь сорок Руслан начал терять терпение, а букет мечтал выкинуть в урну. Но стоял как памятник Ленину, упорно ожидая явления девушки.
В девять лицо Зеленина напоминало маску особо злобного монстра. Взгляд неласково провожал любопытных прохожих, что видно приняли мужчину с букетом изумительных роз за промоутера цветочного магазина.
А Виталия не появлялась.
В девять тридцать Зеленин устав мерить шагами тротуарную плитку и колоть прохожих шипами цветов, направился во двор дома девушки.
Остановился у дверей подъезда и начал ее таранить взглядом, мечтая снести к чертям. Она откликнулась и со скрипом выпустила молодую женщину. Слишком юркую, чтобы успеть ее обогнуть и впихнуться в щель проема вместе с дурацким букетом.
Дверь схлопала, Зеленин мысленно сказал ей пару нецензурных слов и выдавил улыбку женщине, встав на ее пути:
— Простите. Подскажите, пожалуйста, в какой квартире живет очаровательная девушка по имени Виталия.
Женщина выгнул бровь, окинув мужчину оценивающим взглядом и, пожала плечами.
— Она странная, картинки продает на углу музея.
Женщина иронично прищурилась: мужик, да ты и сам на нормального не похож.
"Мать вашу!" — разозлился Зеленин, но сдержался, почти ласково сказал:
— Она живет с братом, Андреем. Вы знаете Андрея?
Женщина кивнула и ухмыльнулась, выставив пятерню: пятерых Андреев знаю.
— Прекрасно, — процедил. — А того, что живет в вашем подъезде?
"В этом?" — ткнула пальцем в сторону двери женщина и широко улыбнувшись, покачала головой. "Я вообще не здесь живу" — возвестила жестами немой и гордо вскинув подбородок, обошла мужчину.
"Здорово!" — поздравил себя Руслан. Приперся с букетом как последний идиот… чтобы поговорить с немой! Бис! Браво, начальнику службы охраны! А то сразу понять нельзя было, что она говорить не может!
Потоптался и пошел к машине. Кинул цветы на заднее сиденье, заметив с недовольством, что количество недошедших по назначению презентов растет, а толку нет. Плюхнулся за руль и закурил, периодически косясь в сторону музея.
Виты не было.
Ни в десять, ни в двенадцать, ни в час дня.
Ботинки Зеленина сроднились с асфальтом, протоптав в нем овраг, машина стала родным домом, а девушка так и не появлялась.
Рус закурил последнюю сигарету, выкинул смятую в сердцах пачку куда Бог послал, и облокотился на крышу машины, упорно разглядывая красный кирпич здания музея, где должна была находиться Виталия.