О чем рассказал веер
Шрифт:
Лёвушка с любопытством рассматривал веер. На раскрашенной вручную гравюре вокруг «окошка» были изображены парк в английском вкусе и благородное семейство, отдыхающее «на лоне природы». Справа возвышался огромный валун, или даже скала, на котором и была сделана надпись:
Sa masse indestructable
a fatig'e le temps.
– Лёвушка, я подзабыла французский, – слукавила Ольга Николаевна, – помоги мне перевести.
< image l:href="#"/>Лёва перевел верно по содержанию: «Ее неразрушимая масса заставила
– Очень хорошо, – похвалила мама. – Но, поскольку это строчки из стихотворения, может быть, мы поищем более образные выражения?
В результате совместного творчества родился такой художественный перевод:
Так велика скалы несокрушимость,Что даже время, утомившись, отступилось.– А кто такой Делиль? – спросил Лёва.
– О, Жак Делиль был знаменитый поэт и переводчик, член французской Академии. Во время революции ему пришлось эмигрировать в Англию, и там его очаровали английские сады и парки, выглядевшие более естественными, природными, что ли, чем французские и немецкие. В начале XIX века Делиль вернулся на родину и напечатал свою поэму «Сады», в которой призывал современников быть соавторами природы, включать деревья, камни и водоемы в ландшафт садов и парков. Делиль был очень популярен у нас 100 лет назад. Кстати, в поэме «Сады», описывая природу разных стран, Делиль упомянул Россию. Как там у него, дай Бог памяти… кажется так:
В России северной свирепствуют метели,Но мощные леса, их кедры, сосны, ели,Мхи и лишайники во мгле морозных зимСтоят зеленые под слоем снеговым.Умение и труд там все превозмогают.Огонь с морозами бороться помогает.– Вот если бы все учебники состояли из таких рассказов и таких картинок! – вздохнул Лёвушка.
Оба остались очень довольны необычным уроком.
Веер плие, бумага, печать, раскрашенная гравюра. Остов: кость, резьба, металл, зеркальце.
Франция, середина XIX в.
Свет мой зеркальце, скажи…
Этим вечером Ольга Николаевна с мужем и племянницей Анной отправились в оперу. В антракте Иван Ильич зашел в буфет, а дамы тем временем прогуливались в фойе. Ольга Николаевна развернула красивый старинный веер с изображением галантной сцены. Можно было подумать, что она разглядывает какие-то детали веера, но она вдруг сказала:
– А знаешь, Нюта, ведь за тобой неотступно следует молодой офицер. Ты не оборачивайся, это, пожалуй, неприлично. Я тебе опишу его, если хочешь.
– Вы,
– Почти. Твой воздыхатель высокий шатен, недурен собой и определенно умеет держаться.
– Бог мой, да как вы это узнали?!
– Благодаря вот этому вееру. Посмотри-ка внимательней.
И Ольга Николаевна указала на маленькое овальное зеркальце в изящной позолоченной рамке, оно было закреплено на лицевой пластине веера.
– Незаменимое изобретение наших прабабушек, – заметила Ольга Николаевна. – С помощью такого зеркальца можно было поправить прическу, припудриться. Но главное, можно было наблюдать, что творится у тебя за спиною.
– Тетя Оля, дайте мне скорее ваш веер, – взмолилась Аня.
Но в это время раздался звонок, тут и Иван Ильич подошел. Публика направилась в зал.
В продолжение второго действия Аня то и дело окидывала взглядом зал, бельэтаж и ложи. После спектакля Ольга Николаевна придержала мужа за рукав, шепнув: «Не спеши, пусть Аня одна пройдет в гардеробную».
Когда же супруги спустились в вестибюль, они увидели, как молодой поручик любезно помогает Ане одеть шубку…
Веер бризе, дерево, металл, рисунок, рукописные тексты.
Германия, начало ХХ в.
Веер-сувенир
Этот скромный веер бризе с изображением васильков подарила Ольге Николаевне молодая учительница немецкого языка Урсула Шварц. Она не так давно приехала в Россию, служила гувернанткой, давала частные уроки, к примеру, подтягивала Лёвушку и Маняшу по немецкому. И вот ей сделал предложение преподаватель женской гимназии. Перед свадьбой Урсула пришла к Ольге Николаевне, принесла веер и объяснила:
– Я бы не хотела, чтобы муж увидел этот веер. На нем есть личные записи, ничего предосудительного, но я не хочу возбуждать подозрений. А у вас, я знаю, он сохранится, а вместе с ним и часть моей жизни…
Незадолго до отъезда Урсулы в Россию в ее родном городке состоялся Бал цветов. Он стал для нее как бы прощальным балом. Все знакомые юноши танцевали с хорошенькой фройляйн. И по традиции записали пожелания на память на реверсе веера, который так и назывался «веер-сувенир». Он служил своего рода девичьим альбомом для памятных записей.
Ольга Николаевна с благодарностью приняла подарок и, в свою очередь, подарила невесте равноценный веер из своей коллекции.
После ухода гостьи Ольга Николаевна села разбирать надписи. В основном это были цитаты из стихов, афоризмы и пожелания.
«Любить и быть любимым – нет прекрасней дара на земле. С дружбой, на память – В. Фогель».
«Кто больше не любит и не ошибается, тот хоронит сам себя. С дружбой, на память – Ё.Р. Келлер».
«Мгновения проходят, и если ты их не использовал, значит, и не жил.