О чем рассказали «говорящие» обезьяны: Способны ли высшие животные оперировать символами?
Шрифт:
4. Традиционный подход к многозначности. В цитировавшейся выше книге [Шмелев 1977] этой теме уделяется особое внимание.
Многие слова имеют не одно, а несколько… значений, т. е. служат для обозначения различных предметов и явлений действительности (с. 74).
Когда мы говорим о разных значениях, присущих данному слову, мы, по существу… исходим из разных контекстов его употребления. То, что с этими разными значениями связаны различия в предметной отнесенности слова (в его денотативной функции), далеко не во всех случаях создает четкие границы между разными значениями слова. (…) Например, для прилагательного новый
1. Впервые созданный или сделанный, недавно появившийся или возникший. (…) 2. Относящийся к нашему времени; современный. (…) 3. Следующий, очередной. 4. Вновь открытый, обнаруженный; ранее неизвестный… вновь появившийся. (…) 8. Этого года, последнего урожая.
Возьмем самые простые и обычные фразы с этим прилагательным: Это новая книга?; На заводе появился новый мастер; Новая мысль возникла у него и т. п. Кажутся нам эти фразы двусмысленными? Конечно, нет. Но можем ли мы со всей определенностью сказать, в каком из приведенных значений употреблено слово? По-видимому, тоже нет (…).
Принцип диффузности значений многозначного слова является решающим фактором, определяющим его семантику (с. 85–86).
К примеру, схему двузначного слова можно представить так:
Здесь диффузность проявляется в том, что существуют промежуточные употребления слова, которые нельзя с полной уверенностью отнести к какому-то одному из двух значений (их референты не принадлежат в полной мере ни к одному из подклассов референтов).
Введенный Д. Н. Шмелевым принцип «диффузности» стал одной из основополагающих характеристик всей системы языковых значений, ср.: «„Осциллирующие“ (Г. Стерн), или „диффузные“ (Д. Н. Шмелев), или (в нашей термнологии) промежуточные употребления являются неизбежным следствием давно признанной непрерывности семантического поля языка» [Апресян 20056: 277].
Наличие промежуточных употреблений склоняет некоторых лингвистов к мысли, что существует одно общее значение (инвариант), охватывающее как частные значения, так и употребления слова. Как нам кажется, наиболее адекватно такую точку зрения отражает следующая схема:
В ней общее значение слова задает семантическое поле употреблений, в котором типичные употребления, образующие частные значения, концентрируются компактно (семантически близки), а нетипичные (промежуточные) употребления рассеяны между ними.
Схема (2а) ставит естественный вопрос: является ли диффузным и общее значение? Иначе говоря, можно ли определенно утверждать, принадлежит данный предмет (свойство, действие) к классу референтов слова или нет? В рамках традиционного подхода единого мнения по этому вопросу нет. Мы полагаем (и будем многократно иллюстрировать это ниже), что о б щ е е з н а — чение слова вполне строго, не диффузно задает полный класс его референтов, тогда как внутренние подклассы референтов, отвечающие частным значениям, являются диффузными, т. е. не имеют четких границ.
5. Недостаточность традиционного подхода. От толкования лексического значения естественно ожидать способности обеспечивать (и объяснять) выполнение двух
2) объединение значения слова со значениями других сочетающихся с ним слов (сложение значений). Толкования лексических значений, возникающие в рамках традиционного подхода и схемы знака (1) Слово — Значение (понятие) ^ Класс референтов, не дают адекватного объяснения ни одной из указанных функций.
Проиллюстрируем это на примере слова банан. В современном словаре [БТС] ему дается такое толкование (сокращенный вариант):
(3) банан = ‘ продолговатый, желтого цвета, сладкий, мучнистый плод бананового дерева (= высокого тропического растения с огромными листьями…)’.
Очевидно, что оно задает не полный класс референтов данного слова, а лишь его подкласс — подмножество т и п и ч н ы х бананов-референтов. Вне этого круга оказывается немало пусть и менее типичных, но от этого не менее полноправных референтов, например, зеленый недозрелый, или коричневый перезрелый, или гнилой банан.
Нетрудно убедиться также, что толкование (3) не может адекватно объяснить и вторую семантическую функцию слова — его семантическую сочетаемость с другими словами. Например, выражение зеленый банан вполне корректно и имеет немало референтов. Если исходить из толкования (3), утверждающего, что банан — желтый, оно недопустимо. Аналогичная ситуация и с выражением горький банан. Оно безусловно корректно и может иметь вполне реальный референт. Но опираясь на (3) и характеристику ‘сладкий’, мы неизбежно должны признать такое выражение некорректным.
Перейдем к артефактам — рукотворным предметам. В том же словаре можно прочесть:
(4) стул = ‘род мебели: предмет на четырех ножках, без подлокотников, обычно со спинкой, предназначенный для сидения одного человека’.
Толкование (4) опять же характеризует лишь подмножество типичных референтов. Однако стулья, как известно, бывают и нетипичные, например, на одной круглой или крестообразной ножке в центре сиденья. В кинотеатрах часто используются ряды стульев с откидным сиденьем и на двух ножках, прикрученных к полу, и т. д. Очевидно, что они также относятся к референтам слова стул. Поэтому ясно, что, если исходить из (4), то выражения типа стул на одной крестообразной ножке должны быть признаны противоречивыми. Таковыми они, однако, не являются.
Можно услышать два возражения. Первое — указанные неточности обусловлены упоминавшимся принципом диффузности лексических значений. Это возражение не кажется нам обоснованным, поскольку диффузность относится только к частным значениям многозначного слова и возникает между ними. Что же касается внешней границы, отделяющей корректные употребления слова от некорректных (или референты слова от предметов, ими не являющихся), то она для носителя языка весьма точна, не диффузна. Например, носитель языка назовет бананом и зеленый, и гнилой, и пюреобразный (на тарелке) банан. Второе возражение — нельзя требовать от толкового словаря столь детальной проработки толкуемых значений. Дело, однако, не в ограниченности объема словарной статьи. В следующем пункте мы убедимся, что отмеченные черты свойственны и солидным лексикографическим исследованиям.