О чувствах

Раджниш Бхагван Шри

Например, если ты заставляешь человека соблюдать пост, его начинают одолевать мысли о еде. Чтобы он не прорвался к кому-нибудь на кухню, ты приковываешь его цепями. Ты говоришь, что, если бы ты этого не сделал, он был бы опасен — он бы прорвался к кому-нибудь на кухню. Поскольку ты не можешь ему доверять, ты приковываешь его цепями. Ты продолжаешь заставлять его голодать. Потом ты начинаешь все больше и больше бояться, что он сойдет с ума. Это замкнутый круг! Почему он так одержим мыслями о еде? Потому что ты слишком сильно настаивал, что он соблюдал пост.

Сознательно голодать — неестественно. У животных иногда такое случается; но у них нет

философии голода. Иногда это происходит. Собака, если она чувствует себя плохо, не ест. Это естественно. Она не ест, потому что ей не хочется. Она слушается своих ощущений; у нее нет правил. Ее никто не учил голодать. Она пойдет и поест травы; трава помогает вызвать рвоту. Ее никто этому не учил. Пока не проголодается — есть не станет. Она следует своей природе. Хочет есть — ест, не хочет — не ест. Это то, что я называю настоящей жизнью!

Если не хочешь есть, не ешь — я не против голода. Я против философии голода. Например, не вводи в обычай правило голодать каждое воскресенье. Это глупо. Как ты можешь решить, что не будешь хотеть есть каждое воскресенье? Что, если, например, ты не захочешь есть в пятницу? Что тогда ты будешь делать? Ты заставишь себя что-нибудь съесть.

Хочешь есть — ешь. Не хочешь есть — не ешь. Слушай свои ощущения. Это поможет тебе прийти в согласие со своей природой.

Человек, который пришел в согласие со своей природой, — человек религиозный. Мое определение религии — согласие с природой. Это также значение индийского слова дхарма, «внутренняя природа». Доверяй своей природе. Ибо тебя учили подавлять твою природу, ты считаешь религию негативной. Женщины и мужчины держатся за руки в религиозном месте? Это опасно. Мы не можем доверять женщинам, мы не можем доверять мужчинам. Это опасно, это игра с огнем. Человек должен построить вокруг людей и возможностей выражения ими чувств китайскую стену.

Я же доверяю природе. Я не верю в ваши законы. Ваши законы развратили все человечество. Довольно! Старые, прогнившие религии должен быть обращены в пепел. Должна появиться совершенно новая, жизнеутверждающая концепция — религия любви, а не закона, религия природы, а не дисциплины, религия единства, а не совершенства, религия чувств, а не разума. Хозяином должно стать сердце — тогда все встанет на свои места.

Если ты можешь доверять своей природе, вскоре ты станешь счастливым, спокойным, веселым и радостным. Природа — это радость. Посмотри вокруг. Видел ли ты когда-нибудь цветок, который был бы похож на твоих святых? Может, радугу, облако, звезды, пение птиц, отражение света в воде? Мир — это радость. Это удивительная по своей красоте музыка.

Стань ее частью! Доверься своей природе. Это сделает тебя ближе к космической природе. Это единственный способ. Ты — часть Космоса. Если ты доверяешь себе, ты доверяешь Космосу. Вот как это происходит. Все начинается с малого. Не доверяя себе, ты не доверяешь самой жизни.

Я не говорю, что в твоей жизни всегда будут только одни цветочки. Нет, но это и хорошо. Я также не говорю, что твоя жизнь всегда будет сладкой. Часто она будет очень горькой. Это законы диалектики жизни. Я не говорю, что у тебя всегда все будет хорошо. Иногда свои дела будут идти очень плохо. Но одно я могу сказать точно: если тебе будет хорошо или плохо, тебе будет хорошо или плохо по-настоящему. Тебе можно будет доверять. Например, если ты разгневан, люди могут быть уверены, что твой

гнев — настоящий. Если ты любишь, ты любишь по-настоящему.

Помни: человек, не знающий, что такое гнев, любить не способен. Не бывает роз без шипов. Если ты не можешь горячо гневаться, ты не можешь горячо любить — ты остаешься холоден. Ты боишься любви.

Однажды ко мне пришел человек, который сказал, что, занимаясь любовью, он не может ощутить оргазм. Здоровый молодой человек! Самое большее— он испытывал локальный оргазм. Локальный оргазм, однако, не столь важен. Если оргазм тотальный, если энергией пульсируют все фибры твоего существа, ты на мгновение становишься частью целого. Ты забываешь о себе. Ты больше не эго. Ты растворился. У тебя больше нет ограничений.

Я спросил его: «А как у тебя обстоят дела с гневом?» Он был удивлен: «Почему ты меня об этом спрашиваешь? Единственная моя проблема — то, что я не могу глубоко любить». Я возразил: «Забудь о любви. Вначале мы должны разобраться с гневом. То, что ты не можешь глубоко любить, означает, что ты не можешь по-настоящему гневаться». Все обстояло именно так. Он воспитывался в очень религиозной семье. Подавлять или контролировать свой гнев его учили с раннего детства. Он настолько в этом преуспел, что уже даже этого не замечает. Он делал это подсознательно. Он был очень сдержан. Его все уважали — он во всем добивался успеха. Но это не касалось его личной жизни. Он не умел любить.

Я сказал ему: «Начни с гнева. Когда ты подходишь к тому, чтобы достичь состояния пика (оргазма), ты не можешь себе это позволить. Ты боишься, что в таком случае может выйти наружу и подавленный гнев».

И он сказал мне: «Что ты такое говоришь? Я всегда мечтал убить свою женщину. Я мечтал задушить ее, убить ее, занимаясь с ней любовью. Я боюсь, что, если я утрачу над собой контроль, я не смогу удержаться от искушения».

Гнев, который он так долго в себе подавлял, обрел огромную силу. Он слишком боялся потерять над собой контроль. Как он мог любить? Это невозможно. Если ты не любишь — ты не живешь.

Общество, цивилизация, где царствуют механизмы подавления, потерпели неудачу. Ты этого еще не понимаешь.

Я слышал замечательную историю:

Будучи в Советском Союзе важной персоной, Хрущев признавался, что Сталин иногда обращался с ним как с придворным шутом или клоуном и приказывал ему: «Танцуй гопак». И Хрущев признавался: «Я танцевал». Когда он это говорил, кто-то из толпы всегда выкрикивал: «Почему вы позволяли ему делать из себя идиота?» Тогда Хрущев спрашивал: «Кто задал этот вопрос? Встаньте!»

Выдержав среди неизбежного всеобщего молчания паузу, Хрущев заключал: «Вот поэтому, товарищи, я и танцевал».

Из страха перед смертью. Твои священники, как и Сталин, — представители не жизни, но смерти. Они калечат жизнь. Кажется, что твои священнослужители — пособники дьявола. Они разрушают умы людей. Это невероятный в своих масштабах тайный сговор. Они отрывают тебя от твоих чувств. Ты не знаешь, что ты чувствуешь. Поэтому ты всегда ищешь того, кто бы сказал тебе, что делать, и не доверяешь своим чувствам.

В твоем детстве родители говорят тебе, что делать и чего не делать. В школе эту роль выполняет учитель, в университете — профессор. В обществе это политик, лидер, начальник. Все говорят тебе, что делать и чего не делать. Поскольку ты не знаешь, как следовать зову своего сердца, ты всегда ищешь, кому бы ты мог подчиниться. Ты всегда от кого-то зависишь.