О детях и прочей нечисти
Шрифт:
– - Ну вот, -- подхватывает Кир, полный энтузиазма.
– - А тут целый глаз! В него и аккумулятор помещается, и ещё там есть специальная клетчатая культура, которая для него энергию из крови берёт!
– - Клеточная, -- поправляю я.
– - Да-да, -- не смущается Кир.
– - А потом этому мужику ещё пришивали новое веко, выращенное в стеклянной мисочке...
– - Кир, я боюсь, что не все тут разделяют наших восторгов по поводу современных врачебных практик, -- говорю я, наблюдая, как Эцаган зеленеет, а Азамат лихорадочно ищет слова, чтобы похвалить сына.
– - Особенно
Кир скисает.
– - А что такого, я же про глаз, а не про задницу...
– - Ты вообще молодец, -- обретает голос Азамат.
– - Я смотрю, ты по-настоящему увлёкся этой работой и делаешь успехи. Мне это очень приятно видеть.
– - Да клёво, -- смущается Кир, -- только когда Лиза одна оперирует. А остальные на всеобщем между собой говорят, я ничего не понимаю! Названия инструментов только знаю, подать могу, а так... Зато я в первой помощи упражняюсь на манекенах! Уже умею фиксировать переломы и откачивать утопленников!
Эцаган заходится кашлем.
Я уже давно поняла, что редкость профессии целителя на Муданге -- следствие не просто тотальной брезгливости, но и несколько средневекового представления о приличиях. В частности, говорить за столом о травмах или смерти не от естественный причин -- полный нонсенс, и даже самые матёрые наёмники, перевидавшие на своём веку жутких смертей, меняются в лице и переводят тему. Эцаган же, столичный балованый мальчик с довольно небольшим опытом наёмничества (да ещё и в команде у Азамата, который в принципе всегда избегал жертв), совсем не способен переварить такую информацию. Вот Кир с Айшей, которым в детстве никто не сообщил, что утопленники -- это мерзко и недостойно обсуждения, совершенно спокойно переносят любые подобные разговоры.
– - Так может, нам с тобой позаниматься всеобщим?
– - находится Азамат, которому очень не хочется осаживать восхищённого ребёнка.
– - Было бы клёво, -- протягивает Кир.
– - Только у меня времени почти нет, я ведь весь день с Лизой на работе... И ты тоже занят.
– - Ну, вечерком...
– - Вечерком юный князь предпочитает шастать по заброшенным домам в компании малолетних преступников, -- сообщает Эцаган, решив, видимо, отплатить за незастольную тему.
– - Никакие они не преступники!
– - возмущается Кир.
– - Нормальные ребята.
– - Ну да, только вот приворовывают и мошенничают понемногу, -- иронично ухмыляется Эцаган.
– - Неправда!
– - вступается Кир.
– - Просто на детей легче всего свалить, особенно если до них родакам дела нет!
Эцаган открывает рот возразить, но Азамат останавливает его, подняв руку.
– - Кир, а ты не мог бы поподробнее рассказать, что это за компания, с которой ты гуляешь, и чем они тебе так дороги?
Ребёнок кривится.
– - Да обычные ребята, как в приюте были. Ну то есть, безродных среди них нет, но это только так считается. Я хочу сказать, например, у некоторых отцы наёмничают и дома не бывают по нескольку лет, а мать умерла или сбежала к родне или ещё что... Просто те, у кого дома всё в порядке, они так задаются, что и не подойдёшь. Мне-то побоку, что дразнят, если надоедает, я так задвинуть могу, что два года молчать будут, а вот
– - Тебя дразнят?
– - хмурится Азамат.
– - Кто?
– - Да кому не лень!
– - усмехается Кир.
– - Вот помнишь, я думал, может мне в клуб пойти? Так я пошёл, ну так, из интересу. А там все такие важные, они в столице родились, с детства на серебре кушают, что такое помидор не знают. Я-то этим помидорам сам парники строил, а потом мы их и сушили, и солили, и... Короче, не о чем мне с такими говорить.
Азамат уставляется в пол таким взглядом, что я бы не удивилась, если бы ковёр задымился.
Эцаган выглядит кисло. Не удивлюсь, если окажется, что Кир невзначай и по нему проехался.
– - А эти твои приятели, конечно, святые, -- цедит он.
– - Ну не святые, -- рассудительно произносит Кир, -- и я не знаю, может, раньше кто из них чего и делал. Но теперь я у них главный, и никто ни-ни. Разве что подшутить над вредным соседом, не больше.
– - А ты у них главный?
– - отвлекается от мрачных мыслей Азамат.
– - Ну да, -- как само собой разумеющееся, подтверждает Кир.
– - Я же их главаря скинул, так что теперь я.
– - И куда этот главарь делся?
– - уточняет Эцаган.
– - Готовит месть?
– - Пытался, -- усмехается Кир.
– - Нашёл каких-то лбов, думал мне тёмную устроить. Только он им не сказал, кто я такой. Я как представился, они бы-ыстро дёру дали. А главарь этот бывший сейчас снова с нами, приполз, хвост поджав, и попросился обратно, одному-то не здорово.
– - И ты его пустил?
– - интересуется Азамат.
– - Пустил, а что с ним делать?
– - вздыхает Кир.
– - Он противный, конечно, всё время скандалит и ноет, но хоть немного драться умеет, остальные-то так себе...
– - А зачем вам драться?
– - спрашиваю я.
– - Ну как зачем, -- разводит руками Кир.
– - Мы ж не одни в городе! Вон эти, из клуба, думают, что они тут хозяева, типа это они пещеры на реке нашли, и больше никто не имеет права туда ходить. Или пустой дом, который на горе стоит, и с которого весь город видно, -- это типа их место! Ну а потом начинают дразниться, девчонок наших щиплют, мелюзгу мутузят. Вот и приходится напомнить, кто в стае с хвостом!
– - Да у вас там прямо войны, -- говорю я.
– - Или мафиозные разборки.
Азамат некоторое время сидит в глубокой задумчивости.
Нам приносят ужин, и разговор временно затихает.
Наконец Азамат вытирает руки, откидывается на спинку кресла и окидывает Кира оценивающим взглядом.
– - Слушай, сынок, а твоих друзей устраивает, что ты над ними главный?
– - Конефно!
– - отвечает Кир с набитым ртом.
– - Я фшегжа главный!
– - Прожуй и поясни, пожалуйста, -- усмехается Азамат.
Кир спешно проглатывает.
– - Я говорю, я всегда главный. В приюте многие слушались меня лучше, чем Гхана. Он меня за это просто ненавидел, потому что иногда пока я не скажу, его приказ никто не выполнял, а я не велел, пока он мне чего-нибудь не даст, мяса там или денег или ещё чего. Ну, я и с остальными делился в таком раскладе.