О детях и прочей нечисти
Шрифт:
– - Здравствуйте, мастер, -- уныло приветствую я.
– - Чем могу быть полезна?
– - Здравствуйте, Хотон-хон. Да вот, зашёл поинтересоваться, вы случайно с мужем не поговорили?
Собственно, я почти исключительно этим и занималась последние несколько дней между схватками и кормлениями.
– - О чём я должна была с ним поговорить?
– - тоскливо протягиваю я, заранее зная ответ.
– - Ну как, о портрете об этом. Уже лето на исходе, а всё по-прежнему. Надо же что-то делать!
– - Так делайте, раз надо, -- говорю.
– - Я-то тут причём? Моя забота вон в кроватке спит.
– -
В таком духе с ним можно разговаривать вечно. Это, кстати, ещё одна причина, по которой я не хотела лететь в столицу на именование, но Азамату я о художниках напоминать не стала, а то он и правда клыки отрастит.
Я с горечью понимаю, что придётся предложить мастеру сесть, потому что стоять я уже устала, а он нескоро уйдёт, даже если я его грубо пошлю. Он принадлежит к категории счастливых людей с избирательным слухом. Но мне везёт -- дверь гостиной открывается и заходит какой-то ещё человек, мне не знакомый.
– - Мастер Овыас!
– - окликает он с порога.
– - Где вы... ой!
Последнее явно относится ко мне, потому что вошедший молодой человек застывает посреди комнаты, уставившись на меня круглыми глазами.
– - Куда ты вломился, болван!
– - неожиданно эмоционально рявкает на него мастер.
– - Здесь вообще-то императорские покои!
– - П-простите, Х-хотон-хон...
– - мямлит несчастный парень, пятясь к выходу. Ну нет, он сейчас сбежит, а я останусь один на один с мастером? Нет, спасибо!
– - Подождите, -- я милостиво улыбаюсь парнишке и машу рукой в сторону кресел в гостиной.
– - Присядьте, пожалуйста, и вы тоже, мастер, я сейчас.
Иду проверить, дрыхнет ли чадушко. Возвращаюсь в гостиную и закрываю за собой дверь.
– - Я была бы вам очень признательна, мастер, -- говорю сахарно, -- если бы вы не кричали в присутствии спящего князя. А то, понимаете, мне придётся отрывать мужа от управления планетой, чтобы его укачать...
Я, естественно, и сама прекрасно справлюсь, но муданжские мамаши очень любят сделать вид, что дети их не слушаются, чтобы спихнуть все хлопоты на и без того перегруженных мужей. Мастер искусств сразу принимает виноватый вид и долго извиняется. Так-то тебе, старому зануде.
Я присаживаюсь напротив гостей.
– - Я Элизабет, -- сообщаю парнишке. Мне последнее время доставляет массу удовольствия смотреть, как муданжцы теряются, когда я им представляюсь. По их убеждениям моё имя должно храниться в строгом секрете, чтобы не приведи боги никто не напакостил, а уж если так необходимо кому-то моё имя сообщить, то делать это должен кто угодно, кроме меня, потому что в устах другого человека имя несёт меньше силы... ну или какой-то подобный бред. Я-то вполне уверена, что если кто-нибудь захочет мне подгадить, его успех или неудача будут связаны не с тем, как я своё имя скрываю, а с тем, как хорошо меня охраняют телохранители и духовник. Зато в ответ на моё доверчивое представление рядовые муданжцы чувствуют острую необходимость выложить о себе всю подноготную, а потом ещё хвастаются перед друзьями, что я им благоволю.
– - Я Бэр, -- после секундной ошарашенной паузы выпаливает юноша.
– - Подмастерье,
– - Ничего-ничего, -- я продолжаю милостиво улыбаться. Мастер сидит мрачнее тучи. Ему, видимо, довольно стыдно за простака-ученика, да ещё и теперь я точно знаю, что ему пора идти. Ох, чувствую, парню влетит... Ладно, сейчас как-нибудь поправим ситуацию.
– - Как вовремя вы зашли, а то, я боюсь, я бы тут надолго задержала мастера разговором. Что ж, в таком случае мы с вами, мастер, увидимся в другой раз...
– - Н-да, прошу прощения, -- он встаёт и угрюмо кланяется. Паренёк Бэр тоже порывается встать, но я останавливаю его жестом.
– - Вы не возражаете, если я задержу вашего ученика ненадолго? Он ведь в курсе проблемы с портретом, правда?
– - Безусловно, -- слегка огорошенно отвечает мастер, потом зыркает на ученика и наконец очищает помещение от своей персоны. Ну слава богу! Не знаю уж, что он подумал... хотя на самом деле знаю, только размышлять об этом не хочу. Они все думают одно и то же, что у такого человека, как Азамат, не может быть верной жены. Судя по всему, мальчишка не сильно отличается от своего учителя в этом отношении: сидит красный, как Азаматов свитер, теребит в пальцах край рукава.
– - Говоришь, ты хороший ученик?
– - спрашиваю гораздо менее светским тоном. Если его удивить, есть шанс, что он перестанет ждать, что я его сейчас изнасилую.
– - Да-а, -- охотно отвечает он.
– - Мастер даже позволяет мне заканчивать его картины.
Я уже успела разобраться в здешних художественных правилах достаточно, чтобы знать, что это очень высокая оценка умений ученика. Значит, есть шанс, что он справится с моей задумкой. Теперь надо его немного заинтриговать...
– - А хранить секреты ты умеешь? Только честно!
– - Вы хотите доверить мне секрет?
– - спрашивает он шёпотом, таращась на меня во все глаза.
– - Да я его под пыткой не выдам!
– - Отлично, -- усмехаюсь.
– - Тогда слушай. Я хочу поручить тебе одну очень ответственную работу. Если ты хорошо справишься, то получишь вознаграждение как самостоятельный художник.
– - А если я не справлюсь?
– - в ужасе уточняет мальчишка. Ему лет шестнадцать, наверное.
– - Ну, тогда придётся мне искать кого-то другого, -- пожимаю плечами.
– - Зато если справишься, то сразу станешь мастером, и тебе будут заказывать картины всякие богатые люди.
У парня глаза начинают сиять, как лазеры.
– - И я смогу больше не работать у мастера Овыаса?
– - Естественно, -- я заговорщицки улыбаюсь.
– - Ну что, берёшься?
– - Да! А что надо делать?
– - Надо нарисовать портрет Императора, -- развожу руками.
Парнишка моментально сникает.
– - Но ведь никто не знает, как это сделать!
– - Я знаю, -- говорю.
– - И я тебя научу.
– - Вы умеете рисовать?
– - изумляется он.
– - Нет, но у меня есть идея, -- я подмигиваю, чем окончательно отшибаю впечатлительному мальчику дар речи.