О доблестном рыцаре Гае Гисборне
Шрифт:
— Это я давно понял. Передайте мою горячую, прямо пламенную благодарность, вырванную прямо из моего сердца, и заверение, что буду вовремя или опоздаю.
Сэр Сэмптон дернулся было уходить, но остановился с озадаченным видом, повернулся, на каменном лице нечто вроде недоумения.
— Или опоздаю? — повторил он замедленно.
Гай сказал с неловкостью:
— Это юмор. Ну, такой, английский…
Слуга покачал головой.
— Осмелюсь напомнить, сэр Гай, что хоть за столом принца будут и саксы, но они тоже… французы.
Гай покорно кивнул,
Но все же, мелькнула мысль, он прав, все английские короли в Англию только заглядывают иногда, а живут обычно во Франции…
Глава 6
В зале три длинных ряда столов, все под красными скатертями, уставлены блюдами с жареной дичью, еда мужчин, под стенами молчаливые слуги с кувшинами в руках, готовые подливать гостям вино в чаши, как только те подадут знак или когда сами увидят, что в чаше пусто.
Гая провели на помост, там отдельный небольшой стол, развернутый лицом к залу, с той стороны всего три кресла, среднее с высокой спинкой, на ней красиво вырезан герб Плантагенетов.
Принц уже там, пока в гордом одиночестве, на Гая посмотрел зверем.
— Что-то задерживаетесь, шериф!.. Вас пригласил принц крови! Я здесь уже давно торчу.
Гай ответил с поклоном:
— Ваше высочество обязаны здесь быть по долгу хозяина. А мое отсутствие ввиду моей малости… подумаешь, шериф!.. можно и не заметить.
— Раз вы здесь, — буркнул принц, — значит, вы не совсем уж величина мелкая… для некоторых. Кстати, вы показали себя непревзойденным бойцом.
Гай учтиво поклонился.
— Спасибо, ваше высочество. Но моей заслуги здесь мало.
— Почему?
Гай сдвинул плечами.
— Здесь только деревенские увальни. И, как бы сказать это помягче, не очень… смелые.
Принц сказал с неудовольствием:
— Это сэр Вольдемар недостаточно смел?
Гай кивнул.
— Да. Обилие железа, которое он на себя навесил, может спасти от стрелы лучника, но не от поражения. Что я и доказал. Увы, ваше высочество, самых лучших и отважных ваш царственный брат увел в исполненный чести поход за веру, за освобождение Иерусалима!
Он чувствовал, как при этих словах сердце бьется чаще, кровь вскипает в жилах, а голос стал сильнее и звонче. На него смотрели, словно он заговорил на сарацинском языке, опасливо и с непониманием, личный секретарь как раз подошел было, тут же отодвинулся.
Гай посмотрел на него насмешливо.
— Сэр Джозеф, — произнес он громко, — не бойтесь, благородство не заразно! Как и великодушие.
Принц неожиданно захохотал, сразу снизив накал напряжения:
— Сэр Гай, вы сказали все красиво и просто прекрасно! Я вот прям расчувствовался, вот-вот заплачу! Прям зареву… И где те самые лучшие и самые отважные?.. Вы считаете правильным, что их кости остались белеть в песках Палестины, а те, кого вы назвали трусливыми деревенскими увальнями, остались
Он уже не смеялся, лицо стало страшным, глаза выкатились, а зубы задрожали в бешенстве. Придворные затихли, не поняв еще причины вспышки гнева всегда мягкого и, как считалось, слабовольного короля.
— Ваше высочество? — произнес Гай.
Принц с усилием улыбнулся, махнул рукой.
— Все пустое, давайте веселиться. Смотрите, как вас все ждали…
Он указал взглядом на пирующих. Там все дружно поднялись с кубками в руках и проревели славу победителю турнира. Гай поклонился, вскинул обе руки над головой и, сомкнув пальцы в замок, потряс в воздухе, отвечая на приветствие и сам приветствуя всех.
Слуга терпеливо ждал сзади с отодвинутым креслом, а когда Гай сделал движение сесть, ловко подсунул ему под задницу так умело, что не пришлось даже придвигать ближе к столу, явно обучен во Франции.
Из боковой двери вышла в сопровождении двух строгих дам высокая стройная девушка с лицом, скрытым вуалью. На голове победно блещет золотой венок королевы турнира.
Дамы остановилась в проходе, будут строго наблюдать оттуда, чтобы их подопечной в обществе мужчин никакого ущерба, слуга отодвинул кресло слева от принца и застыл в полупоклоне.
Гай вскочил и поклонился, а принц, пользуясь привилегией королей не вставать перед женщинами, остался сидеть, только буркнул недовольно:
— Как вы пользуетесь своим правом опаздывать… леди… леди?
Девушка ответила чистым и ясным, как солнечное утро, голосом:
— Леди Сюзанна, ваше высочество.
— Леди Сюзанна, — повторил принц с расстановкой. — Леди Сюзанна, если вы поднимете вуаль, мы с шерифом не станем подглядывать за вами, как делали те библейские патриархи. По крайней мере, я — точно, а вот насчет шерифа пока не уверен, какой-то он не совсем, понимаете?
Леди Сюзанна произнесла холодноватым голосом:
— Ваше высочество, я не очень хорошо себя чувствую.
— Врете, — ответил принц.
В зале дружно поднялись, свет засверкал и заискрился на великом множестве вскинутых к низкому своду чаш и кубков.
— Слава королеве! — прокричал кто-то.
Множество головой подхватило:
— Слава!
— Ура!
— Королева турнира!
— Слава самой красивой!
— Да здравствует красота!
Гай сел, он перехватил недовольный взгляд из-под вуали, леди Сюзанна почти прошипела:
— Я вам этого не прощу!
Принц сказал дружелюбно:
— Леди Сюзанна, как вы собираетесь есть… то есть кушать или откушивать, через вуаль? Пить, понимаю, можно, лошади, как наблюдал всегда, охотнее пьют грязную воду через ткань…
Она неохотно подняла вуаль, у Гая дрогнуло сердце от чистого и невинного лица с большими строгими глазами, удивительно похожа на Вильгельмину, такие же длинные темные ресницы с загнутыми кончиками, немножко удивленный и сердитый взгляд, но Гаю вдруг почудилось, что колючки выпускает только потому, что очень ранима и беззащитна.