О дырявых башмаках и далёкой-далёкой галактике
Шрифт:
***
Если запрокинуть голову, начинало казаться, что летишь сквозь снег навстречу небу. Сами снежинки - уже не колючие, но мягкие, словно лебяжий пух, - танцевали в воздухе, опускаясь на подмёрзшую землю. Весь мир вокруг терялся за молочно-белой пеленой, и только Бруно, шагавший рядом, казался Ирсе настоящим.
Держа его под руку, она ощущала пальцами кожаную заплату на локте. Новую. Она пришила её сама, когда заметила, что старая протёрлась. К тому же, в запасе у неё был ещё один подарок - к Рождеству, что наступит совсем скоро.
–
– Разве не здесь находили ваших королей вместе с древними кладами?
– Конунгов, - Ирса пригляделась к медяку достоинством в пятьдесят эре и рассмеялась.
– Что смешного?
– Неужели ты думаешь, здесь осталось хоть что-то?
– после той лихорадки, что пронеслась по всей стране, археологи камня на камне не оставили. Разрыли каждый курган и достали каждую косточку, отправив на лабораторный анализ. Что уж говорить о холмах близ Тёнсберга, древнейшего поселения викингов в этой части Норвегии.
– Но это к лучшему, - поймав непонимающий взгляд, она пояснила, - то, что это просто монета. В противном случае пришлось бы иметь дело с мертвецами тысячелетней давности.
Бруно усмехнулся.
– Веришь в проклятия?
– Так же сильно, как и в теорию струн, - парировала Ирса.
В синих глазах мелькнула искорка лукавства, когда она протянула монету в зажатом кулаке.
– Загадывай желание. Только про себя, не вслух.
– А ты?
– И я.
Она уже знала, что делать с найденной вещицей, пока не исполнятся желания. Оставалось лишь надеяться, что они подумали об одном и том же.
***
– Нет, ты представляешь, он ещё и диктует условия!
– Ирса вздрогнула, когда брошенная Эспеном папка ударилась о стол.
– Проклятые евреи, всё-то норовят обернуть в свою пользу! Какое тут сотрудничество, о чём речь вообще!..
Стоя у раковины с грязными тарелками, Ирса с каждым словом всё больше вжимала голову в плечи. Знать бы, что там произошло и что наговорил Бруно, если Эспен пришёл в такую ярость...
Похоже, спустя неделю он уже забыл, что это Ирса просила о встрече с "талантливым автором". Что, впрочем, не мешало ей чувствовать себя виноватой.
– Мне нужна серьёзная литература, а не сказочки о космических принцессах, чёрт бы их побрал!..
Стакан выскользнул из мокрой ладони: звон битого стекла оборвал Эспена на полуслове. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. А затем он махнул рукой:
– Прибери это, будь добра. И передай Берит, что я вернусь к девяти.
Подхватив пиджак, он так же стремительно исчез за дверью, а Ирса осталась стоять среди россыпи осколков. Из крана вовсю хлестала вода.
***
– Что пишешь? Конец второй части?
– она присела рядом, заглядывая Бруно через плечо. Быстрые пальцы летали на клавишами "Колибри",
– Статьи для твоего дяди, - скользнув по ней взглядом, он вернулся к работе.
– Слушай, тебе вовсе не обязательно...
Ирса почувствовала, как внутри опять зашевелился червячок вины. А оттого, как сухо прозвучал голос Бруно, и вовсе стало обидно.
– Ты бы мог разослать рукопись в крупные издательства. В Осло, например. Чем больше редакторов заметят, тем лучше. Ты не должен переступать через себя, чтобы...
– Нет, должен, - на сей раз он взглянул на неё прямо.
– Должен, понимаешь? Это единственный шанс заработать здесь и сейчас, - "даже если это означает принять условия твоего дядюшки-козла". Последнее читалось во взгляде столь явно, что Ирса поднялась с места.
– Прости. Не буду мешать.
Таким колючим она Бруно ещё не видела. Затворив за собой дверь, она поманила Галилея.
– Идём, приятель. Переждём грозу на кухне.
Если бы она знала, чем ещё помочь.
***
Тёнсберг горел сотнями рождественских огней. В зимнем воздухе на пару с ароматом домашней выпечки витал дух волшебства, о котором любили рассказывать детям.
Но только не для Ирсы, которая после бессонной ночи возвращалась домой из больницы. Вечером двадцать четвёртого деду стало плохо - пришлось вызывать скорую и ехать вместе с ним. К счастью, приступ вскоре закончился и врачи её обнадёжили, отправив домой отсыпаться. Хотя Ирса не была бы собой, перестав тревожиться. Пальцы по-прежнему подрагивали, когда она открывала дверь ключом.
У порога уже ждал Галилей. Соскучился.
Привычно налив коту молока, она поднялась наверх. Бруно, должно быть, всю ночь проспал у телефона, но она не сердилась. И уж тем более не жалела собственной кровати. Слишком устала, чтобы думать о мелочах.
– Вставай, лежебока, - Ирса с трудом выдавила улыбку, достав из шкафа заготовленный заранее свёрток, - тебя ждёт сюрприз.
– Как он?
– Бруно сел на кровати.
– Уже лучше. Вот, держи.
Под подарочной бумагой скрывался настоящий норвежский свитер ручной вязки. Молочно-белый, с хитрой вязью узоров на груди.
– Ну как?
– Спасибо.
Конечно, Ирса ожидала большего. Но вместо этого лицо Бруно стало ещё пасмурнее.
– Не понравился?
– Не в этом дело, - он отвернулся к окну, будто боялся посмотреть ей в глаза.
– У меня нет для тебя подарка.
Повисшую тишину нарушил мяукнувший Галилей, что вспрыгнул на кровать и запустил острые когти в подушку. Усталая голова отказывалась придумывать внятный ответ, и Ирса решила обернуть всё в шутку.