О Главном. IT-роман
Шрифт:
– Ну и хорошо. Значит, кто-то из этого самого списка Си активировал антитеррористический режим GPS навигации в некотором месте, далеко от наших границ. Соединенные Штаты, как гарант мира во всем мире, помогают устранить очередную террористическую угрозу в известном своей взрывоопасностью регионе. В чем же проблема, Джим? Чего из-за этого мне звонить в неурочное время?
– Звонит вам дежурный специалист, сообразно существующему регламенту эскалации проблемы. Сугубо в силу вашей высокой должностной позиции, сэр. А проблема, как я доложил в самом начале, заключается
– То есть ты хочешь сказать, что кто-то, не входящий в список Си, смог включить сверхсекретный режим преднамеренного искажения направляющих сигналов спутниковой навигационной группировки США? И вы не можете понять, кто это сделал?
– Именно так, сэр.
– Как же вы все там плохо работаете, если не можете этого сделать? Немедленно разберитесь и доложите мне.
– Разбираемся, сэр, строго сообразно утвержденному регламенту. Пока ничего сделать не можем. Есть некоторые мысли.
– Мне нужны не мысли, а результат. И сделай что-нибудь с вашим дурацким регламентом. Чтобы мне не звонили, пока не разберетесь, – начальник Центра в раздражении бросил трубку.
«Какой же он все-таки тупой. Парень ведь совсем ничего не понимает. Поскольку такой случай никакими инструкциями не предусмотрен, мы сейчас просто сидим и ждем.
А вот если бы он меня внимательно выслушал, то можно было и попытаться решить проблему. Например, взять и принудительно отменить к черту этот самый спецрежим. Мы все-таки в списке «Би», так что имеем право.
При попытке восстановления режима затребовать дополнительную авторизацию по второму независимому каналу связи, как делается по проблемам нулевого приоритета. Когда, например, спецрежим вводится на территории нашей страны. При этом, что очень важно, автоматом обновляется с нашей стороны паролирование вторых каналов. Так, на всякий пожарный случай.
Соответственно, если кто-то действительно из разрешенного списка этот самый режим сегодня инициировал, то у них ведь есть вынесенное рабочее место. Тут же обнаруживается отмена, перезапускается задачка. Получат дополнительный запрос, подтвердят по второму каналу, и все дела. Это же все автоматически делается. Ну, если кто-то и заметит, так извинимся потом, что дернули на несколько секунд.
А вот если инициатор не из разрешенного списка, в смысле вообще хрен-те кто (все может быть в этой жизни), то он вряд ли еще раз полезет. Если и полезет, то без второго нашего закрытого канала не пройдет. Чудес не бывает.
Получается, мы практически моментально восстановили бы нормальный режим GPS или определили бы источник инициации. Стало быть, проблема первого приоритета закрылась бы в заданные по регламенту сроки. После могли бы не спеша разбираться, как и что было».
Отправляясь назад в зал мониторинга (надо лично оставаться на месте до решения проблемы или ее самоликвидации), Джим продолжал про себя рассуждать:
«Но вот принять такое ответственное решение, в смысле отменить некорректно запущенный спецрежим, имеет право только начальник Центра. А раз наш молодой гений менеджмента
Не нужны ему, видите ли, мои мысли. И звонить ему больше не надо. Как скажете, сэр. Разговоры наши все записываются. Так что не вопрос. Начальник Центра имеет право отменить звонки себе, любимому.
Только ведь он наверняка не помнит, что есть следующий уровень эскалации. На этом уровне, между прочим, руководители ЦРУ, ФСБ и Министерства обороны. Более того, глядим на часы – так и есть, уже десять минут назад он должен был им лично доложить о происшествии. И далее по регламенту обязан докладывать каждые полчаса, если проблема не будет закрыта.
Наш гордый сопляк им ничего не доложит. Но они и без него, сами узнают, причем завтра же утром. Их референтам уже ночью придет из Центра (ну, фактически, конечно, от меня, как начальника смены) оперативная справка по проблемам высшего приоритета.
И тогда будет серьезный разбор полетов. Вот на правительстве нашего сосунка и полечат».
– Рассказывайте, что происходит, девочки, – Джим, наконец, добрался до зала мониторинга. Девочки, в своем большинстве ровесницы Джима, дружно кивнули на основной экран. Старшая группы по спутниковым группировкам кратко доложила:
– Пятно коррекции навигационных сигналов проделало гладкую кривую по бассейну Средиземного моря. Я сохраняю ее на экране. В настоящее время пятно приближается к Средиземноморскому побережью Синайского полуострова. Судя по скорости перемещения и траектории, можно почти уверенно утверждать, что какой-то тихоходный, предположительно гражданский самолет кем-то отводится от Израильской территории.
– Понятно, – Джим недовольно скривился. – Гражданский. Если так, тогда нам ждать восстановления штатного режима осталось недолго. В пределах часа узнаем из новостей.
Выведите-ка на правый крайний монитор новостную ленту. Как упадет в горах Синая чей-то самолет – так у нас все и восстановится.
Хуже всего, если это не грузовой самолет, а пассажирский лайнер. Но ничего не поделаешь. Посижу пока у вас, девочки, если не возражаете.
Глава 35
Зальцбург
Доктор Бирман готовился зайти в главный зал лаборатории. Даже ему, неисправимому оптимисту, приходилось теперь настраиваться, чтобы его лицо не выдавало внутренней тревоги и боли.
Первой не выдержала дона Исабель, едва не разрыдавшаяся прямо в зале, где лежали вдоль стен 10 умирающих Близнецов. Доктор увидел ее глаза, когда она вышла из зала, и тут же отстранил всех женщин от работы с Близнецами.
Зрелище действительно было тяжелое. Ребята выглядели просто ужасно. Даже сквозь природную смуглость кожи просвечивала ужасающая желтизна – неизбежный свидетель отказа функций печени. Ребята были очень волевыми, но никто не может себя контролировать 24 часа в сутки. Кто был во сне или в забытьи – стонали от сильной боли, не компенсирующейся никакими препаратами, нередко бредили.