О главных христианских добродетелях и гордости
Шрифт:
С самыми сложными вопросами обращались к К. Н. Он имел такую ясность ума, что вначале сам удивлялся и страшился, а потом привык и через пять лет незаметно для себя согласился с горделивым помыслом, приписал себе славу, и с этого времени началось его падение.
Он стал возноситься над другими, удивлялся «тупости» ученых мужей и администраторов, а иногда проскальзывало и чувство презрения, отвращения, брезгливости… В человеке он перестал видеть образ Божий, появилось обостренное чувство несправедливости, стал остро подмечать недостатки окружающих и возмущаться их «недостойным» поведением. На фоне «порочных» людей ясно
В его представлении люди разделялись на две категории: хорошие и плохие. «Плохих» людей он избегал и отворачивался от них. С хорошими же он был ласков, вежлив, обходителен, внимателен и, как родной отец или брат, заботился о них. Он их любил, они его любили, и среди них, как говорится, была тишь и гладь, и Божия благодать. Настроение у него было всегда приподнятое, ему было весело и хорошо.
Притаившийся враг хитро вел его все дальше и дальше, предвкушая победу. Гордость развивалась в нем с головокружительной быстротой. Он почувствовал в себе способность наставлять других, вести ко спасению. И вот тут-то случилось с ним нечто такое, от чего он впал в страшное, мрачное, безысходное отчаяние. Внезапно диавол обрушился на него с двух сторон: открыл ему глубину его гордости и разжег его плотскою страстью. Другие пять лет враг томил его хульными и блудными помыслами.
– Как знать, – закончил свой рассказ К. Н., – чем бы все это кончилось, если бы на своем пути я не встретил духовного отца. Думаю, не избежать бы мне адских мучений. Но Милосердный Господь, не хотяй смерти грешника, сжалился надо мной, указав мне духовный путь, как якорь спасения. Помогите же мне избавиться от гордости! О, как я боюсь этой страсти! Ведь можно возгордиться, подумав: «я смиренный».
Видишь, друг мой, какой Господь любвеобильный! Он попустил ему впасть в тяжкие грехи, но это послужит ему средством к приобретению смирения. Говорят: «Не познавый горькое, не оценит сладкое». И еще так говорят: «Не было бы счастья – несчастье помогло». К нему очень подходят эти поговорки. Теперь-то уж, конечно, он будет осторожнее в оценке себя.
Искренно тебе скажу, друг мой, радостно бывает на душе, когда видишь, что Господь ведет таким путем, то есть когда грешник приходит к покаянию через скорби. Пережитые искушения, как крепкая стена, ограждают христианина от новых вражьих искушений, особенно самоцена. А это главное.
Некоторые, наверное, думают: «У-у, какой Батюшка жестокий!..» Вот, например, приехали однажды чада-молодожены. Муж жалуется в присутствии жены, говорит:
– Отец, никак ей не угодить! Гордая, капризная, сварливая, все ей не так, все не хорошо. Заставляет все делать по-своему, со мной не считается, ни в чем не соглашается, наводит на грех… Что делать?
– Жену люби, как душу, – говорю ему, – но тряси ее, как грушу, когда она отводит от благочестия. Делай вот так и так…
Обиделась она на меня и, наверное, подумала: «Ну и Батюшка!.. Какой!..»
А вот и приходится быть таким, чтобы потом была всем радость и земная и небесная.
Для назидания расскажу тебе еще случай из жизни чад, как враг разжег двух девиц ненавистью друг ко другу и как они победили врага тем, что стали целовать свой крестик.
Вначале эти девицы Е. и М. были большими друзьями и жили, как говорится, душа в душу. Но хитрый и лукавый враг позавидовал
– Ты гордая!
А другая в ответ говорит:
– А ты вовсе превознесенная гордыня!
Ну и, разумеется, вражда. Все пошло колесом… Краски поблекли, все стало представляться в ином свете. Слова друг друга стали пониматься в превратном смысле. Каждая из них думала: «Вот как можно ошибаться в человеке! Считала, что лучше ее нет никого на свете».
Стали усиленно избегать друг друга, насколько это было возможно при совместном послушании. И вот пишут, одна и другая: «Батюшка, что делать? Погибаем! Разъедините нас».
Спрашиваю у М.:
– Ты крестик целуешь за Е.?
– Нет.
– А почему? Разве ты не знаешь, что надо целовать свой крестик за того, кто нам в тягость?
– Простите, Батюшка, забываю.
– Вот, – говорю, – злая сила и воспользовалась вашим нерадением, и крутит вами. Целуй крестик за Е. по пять раз утром и вечером, молись и искренно желай ей спасения. Е. тоже будет так делать. Тогда врага победите и у вас опять будет мир и любовь.
Стали они приневоливать себя крестик целовать и молиться друг за друга, а потом М. рассказывает:
– Вижу, как Е. плачет и мне делается ее так жалко! Думаю: ведь это я ее мучаю. Я хуже зверя… – и сама заливаюсь слезами. Смотрю только на нее и плачу, а сказать не смею – стыжусь. Думаю: не поверит, скажет: «Лицемерка!» Молчу. Проходит неделя, другая… Молчим, иногда плачем, особенно в храме, и украдкой посматриваем друг на друга. Однажды я уловила ее взгляд. В нем было столько сострадания, такая любовь, что я не удержалась и бросилась ей на шею с рыданием: «Сестричка, милая, прости меня ради Христа! Я люблю тебя искренно, глубоко… Что было со мной, я и сама не знаю. Верь мне, я говорю искренно!»
Она душит меня в своих объятиях, целует-целует без конца и потом с сияющим взглядом говорит: «Верю, верю, сестричка! Я потому и плакала, что видела, как ты мучаешься из-за меня… Какие же мы, взрослые, глупые – хуже детей!»
После этого случая они стали любить друг друга еще сильней. Приятно смотреть на них. Всегда спокойные, энергичные, заботливые… И труд у них стал спориться.
Вот видишь, Д., что делает Животворящий Крест Господень! Гордость, как говорится, только на свет народилась, а они тут же ее приглушили. Понудили себя, помучились, зато теперь обеим хорошо. А если бы разошлись, то грех в них так бы и продолжал скрытно жить и развиваться, и время от времени мучил бы их. Они остались бы с плохим мнением друг о друге и новый грех приложили бы к своим прежним грехам. А теперь они на факте убедились, что если человек не борется со злой силой, то он сам становится злым. Избави, Господи!
Вот как полезны искушения, как полезна борьба с ними! Через искушения человек себя познает, а когда крестик целует, тогда козни врага видит, поэтому от каждого искушения становится все опытнее и опытнее. Только не надо забывать крестик целовать и молиться за тех, кто нам в тягость, и тогда все будет хорошо, враг ничего не сможет сделать.
Уныние и отчаяние
Гордость – это самый лютый, самый жестокий враг из всех наших врагов невидимых. Помимо всех несчастий она рождает хулу на Бога и повергает душу в уныние и отчаяние.