О государстве и праве

Асанов Владимир

Эксперимент Стэнли Милгрэма показал, что здоровый человек выполняет принятую на себя роль только потому, что он пришёл её выполнять [32] и в процессе её выполнения для некоторых людей этические ценности часто не являются определяющим фактором, воздействующим на его поведение [33] . При подчинении авторитету лицо действует так, как от него ожидают, а порой ещё и как считает правильным. Возможность

сопротивления авторитету и требованиям выполнять определённые действия определённым образом – это особенности конкретной личности [34] , хотя в определённых условиях и не такая уникальная, как это порой может показаться [35] . Но принятие на себя определенной роли часто порождает и принятие на себя того, что по мнению принявшего роль ассоциируется с такой ролью. Надо учитывать и склонность отдельных лиц, обладающих той или иной мерой власти, к демонстрации агрессии/проявлению насилия по отношению к любой «подчинённой» особи. Предоставляя нормативно или фактически право на насилие лицу в обществе, где восприятие человека осуществляется не через его личность, или хотя бы человеческую сущность, а только через роль в конкретных общественных отношениях, государство провоцирует ещё большее насилие и разделение общества. Люди испытывающие или видящие и близко принимающие насилие не рассматривают себя как часть общности под руководством государства и при возможности игнорируют его и/или противостоят ему. Лояльность основанная на насилии при первой же возможности разрушается, а возникшие новые общности заменяют существовавшие. В такой ситуации вся система государственного устройства либо является номинальной и отражает лишь организационную структуру иерархии органов центральной власти, либо, в лучшем случае, становится линией разлома государства, его территории и общества, в случае ослабления верховной власти, поскольку государство фактически не сумело создать иного альянса, кроме системы власти, предоставляющей выгоду лишь лицам, в ней состоящей. Не сумев добиться поддержки общества или создав, в лучшем случае иллюзию такой поддержки, государство потенциально пребывает в состоянии неустойчивого равновесия, и в любой момент склонно к разрушению. Оно в лучшем случае достигает возможности относительной управляемости которая достигается платой за лояльность участникам созданного им альянса. Если территория государства обширна, и/или численность населения велика, альянс существует лишь до тех пор, пока у образующих его участников выгода от подчинения доминанту превосходит их издержки в случае неподчинения. Рассчитывать на поддержку прочих лиц, не участвующих во властном альянсе, можно лишь в случае создания у них либо представления о выгодности существования такой системы или же через ощущение «доброго государя». Причём в первом случае

речь может идти и об экономическом благополучии населения, и о наличии внешней и/или внутренней угрозы, и о совместной борьбе за некие разделяемые всеми идеалы и о любом другом реальном или кажущимся важным внутреннем и/или внешнем факторе, представляющим или мнимо представляющим значение для общества. Но это отнюдь не мешает испытывать ощущение собственной обособленности по отношению к государству, прочим его территориям и другим гражданам. И это же не мешает и лицам, входящим во властный альянс, испытывать те же ощущения. В условиях ограничений управляемости больших групп, особенно групп национально и/или территориально обособленных, каждая самообособленная и альтернативно идентифицирующая себя группа не встроенная в единую систему территориальной организации государства и не рассматривающая всех прочих членов данного общества как себе подобных, не испытывает личных связей с другими как последствия добровольной вовлечённости в общую жизнь общества. С другой стороны, правильное социальное воздействие, достаточная плотность общества и нивелирование последствий низкой плотности общества, например, посредством обмена информацией, в том числе через СМИ, удовлетворительная иерархия доминирования, нашедшая отражение в территориальной (национально-территориальной) организации государства и общества в целом, эффективная организация управления обществом скрадывает эту угрозу и включает эту обособленную иерархию в существующую, например, посредством включения в политическую борьбу за верховную власть, или же вводя местную иерархию в существующую насколько это возможно, или же сохраняя или предоставляя максимально возможную власть над альтернативной иерархией, сохраняя её подчинение в рамках большей иерархии, делая систему в целом более управляемой (ограничение на число подчинённых), но вовлекая при этом всё общество в прямое или опосредованное участие в созданной государством системе отношений и иерархии доминирования, постоянно демонстрируя единство общества и подтверждая при этом для всего общества необходимость государства и предлагаемых им инструментов в обмен на те издержки, которые несёт каждое лицо.

32

Милгрэм С. «Подчинение авторитету: Научный взгляд на власть и мораль». – М., 2016. С. 26.

33

Милгрэм С. Указ. соч. С. 29.

34

Указ. соч. С. 76–87.

35

См. например: Molly J. Crockett et. al. // PNAS. 2014. Vol. 111. No. 48. Р. 17320–17325.

Конец ознакомительного фрагмента.