О книжной торговле и любви ко чтению в России

За 25 лтъ передъ симъ были въ Москв дв книжныя лавки, которыя не продавали въ годъ ни на 10 тысячь рублей. Теперь ихъ 20, и вс вмст выручаютъ он ежегодно около 200,000 рублей. Сколько же въ Россіи прибавилось любителей чтенія? Это пріятно всякому, кто желаетъ успховъ разума, и знаетъ, что любовь ко чтенію всего боле имъ способствуетъ.

Господинъ Новиковъ былъ въ Москв главнымъ распространителемъ книжной торговли. Взявъ на откупъ Университетскую Типографію, онъ умножилъ механическіе способы книгопечатанія, отдавалъ переводить книги, завелъ лавки въ другихъ городахъ, всми способами старался пріохотить Публику ко чтенію, угадывалъ общій вкусъ и не забывалъ частнаго. Онъ торговалъ книгами, какъ богатый Голландскій или Англійскій купецъ торгуетъ произведеніями всхъ земель: то есть, съ умомъ,

съ догадкою, съ дальновиднымъ соображеніемъ. Прежде расходилось Московскихъ газетъ не боле 600 экземпляровъ: Г. Новиковъ сдлалъ ихъ гораздо богате содержаніемъ, прибавилъ къ политическимъ разныя другія статьи, и наконецъ выдавалъ при Вдомостяхъ безденежно Дтское Чтеніе, которое новостію своего предмета и разнообразіомъ матеріи, не смотря на ученическій переводъ многихъ піесъ, нравилось Публик. Число субскрибентовъ ежегодно умножалось, и лтъ черезъ десять дошло до 4000. Съ 1797 году газеты сдлались важны для Россіи Высочайшими Императорскими приказами и другими государственными извстіями, въ нихъ вносимыми; и теперь расходится Московскихъ около 6000: безъ сомннія еще мало, когда мы вообразимъ величіе Имперіи, но много въ сравненіи съ прежнимъ расходомъ, и едва ли въ какой нибудь земл число любопытныхъ такъ скоро возрастало, какъ въ Россіи. Правда, что еще многіе дворяне, и даже въ хорошемъ состояніи, не берутъ газетъ; но за то купцы, мщане любятъ уже читать ихъ. Самые бдные люди подписываются, и самые безграмотные желаютъ знать, что пишутъ изъ чужихъ земель! Одному моему знакомцу случилось видть нсколько пирожниковъ, которые, окруживъ чтеца, съ великимъ вниманіемъ слушали описаніе сраженія между Австрійцами и Французами. Онъ спросилъ и узналъ, что пятеро изъ нихъ складываются и берутъ Московскія газеты, хотя четверо не знаютъ грамоты; но пятой разбираетъ буквы, а другіе слушаютъ.

Наша книжная торговля не можетъ еще равняться съ Нмецкою, Французскою или Англійскою; но чего не льзя ожидать отъ времени, судя по ежегоднымъ успхамъ ея? Уже почти во всхъ Губернскихъ городахъ есть книжныя лавки; на всякую ярманку, вмст съ другими товарами, привозятъ и богатства нашей Литтературы. Такъ на примръ сельскія дворянки на Макарьевской ярманк запасаются не только чепцами, но и книгами. Прежде торгаши зжали по деревнямъ съ лентами и перстнями: нын здятъ они съ ученымъ товаромъ, и хотя по большой части сами не умютъ читать, но желая прельстить охотниковъ, разсказываютъ содержаніе романовъ и комедій, правда по-своему и весьма забавно. Я знаю дворянъ, которые имютъ ежегоднаго дохода не боле 500 рублей, но собираютъ, по ихъ словамъ, библіотески, радуются ими, и между тмъ, какъ мы съ небреженіемъ бросаемъ, куда попало, богатыя изданія Вольтера, Бюффона, они не дадутъ упасть пылинк на самаго Мирамонда; читаютъ каждую книгу нсколько разъ, и перечитываютъ съ новымъ удовольствіемъ.

Любопытный пожелаетъ, можетъ быть, знать, какого роду книги у насъ боле всего расходятся? Я спрашивалъ о томъ у многихъ книгопродавцевъ, и вс не задумавшись отвчали: «романы!» Не мудрено: сей родъ сочиненій есть безъ сомннія самый любопытнйшій для большей части Публики, занимая сердце и воображеніе, представляя картину свта и подобныхъ намъ людей въ интересныхъ положеніяхъ, изображая сильнйшую и при томъ самую обыкновенную страсть въ ея разнообразныхъ дйствіяхъ. Не всякой можетъ философствовать или ставить себя на мст Героевъ Исторіи, но всякой любитъ, любилъ или хотлъ любить, и находитъ въ романическомъ Геро самого себя. Читателю кажется, что Авторъ говоритъ ему языкомъ собственнаго его сердца; въ одномъ романъ питаетъ надежду, въ другомъ пріятное воспоминаніе. Въ семъ род у насъ, какъ извстно, гораздо боле переводовъ, нежели сочиненій, и слдственно иностранные Авторы перебиваютъ славу у Рускихъ. Теперь въ страшной мод Коцебу – и какъ нкогда Парижскіе книгопродавцы требовали Персидскихъ писемъ отъ всякаго Сочинителя, такъ наши книгопродавцы требуютъ отъ переводчиковъ и самыхъ Авторовъ Коцебу, одного Коцебу!! Романъ, сказка, хорошее или дурное – все одно, естьли на титул имя славнаго Коцебу!

Не знаю, какъ другіе, а я радуюсь: лишь бы только читали! И романы, самые посредственные, –

даже безъ всякаго таланта писанные, способствуютъ нкоторымъ образомъ просвщенію. Кто плняется Никаноромъ, злощастнымъ дворяниномъ, тотъ на лсниц умственнаго и моральнаго образованія стоитъ еще ниже его Автора, и хорошо длаетъ, что читаетъ сей Романъ: ибо безъ всякаго сомннія чему нибудь научается въ мысляхъ или въ ихъ выраженіи. Какъ скоро между Авторомъ и читателемъ велико разстояніе, то первый не можетъ сильно дйствовать на послдняго, какъ бы онъ уменъ ни былъ. Надобно всякому что нибудь поближе: одному Жанъ-Жака, другому Никанора. Какъ вкусъ физическій вообще увдомляетъ насъ о согласіи пищи съ нашею потребностію, такъ вкусъ моральный открываетъ человку врную аналогію предмета съ его душею; но сія душа можетъ возвыситься постепенно – и кто начинаетъ Злощастнымъ дворяниномъ, не рдко доходитъ до Новой Элоизы.

Всякое пріятное чтеніе иметъ вліяніе на разумъ, безъ котораго ни сердце не чувствуетъ, ни воображеніе не представляетъ. Въ самыхъ дурныхъ романахъ есть уже нкоторая Логика и Реторика: кто ихъ читаетъ, будетъ говорить лучше и связне совершеннаго невжды, который въ жизнь свою не раскрывалъ книги. Къ тому же ныншніе романы богаты всякаго рода познаніями. Авторъ, вздумавъ написать три или четыре тома, прибгаетъ ко всмъ способамъ занять ихъ, и даже ко всмъ наукамъ: то описываетъ какой нибудь Американской островъ, истощая Бишинга; то изъясняетъ свойство тамошнихъ растній, справляясь съ Бомаромъ; такимъ образомъ читатель узнаетъ и Географію и Натуральную Исторію; и я увренъ, что скоро въ какомъ нибудь Нмецкомъ роман новая Планета Піацци будетъ описана еще обстоятельне, нежели въ Петербургскихъ Вдомостяхъ!

Напрасно думаютъ, что романы могутъ быть вредны для нравственности; вс они имютъ обыкновенно моральную цль или представляютъ моральное слдствіе. Правда, что нкоторые характеры въ нихъ бываютъ вмст и приманчивы и порочны, но чемъ же они приманчивы? нкоторыми добрыми свойствами, которыми Авторъ закрасилъ ихъ черноту: слдственно добро и въ самомъ зл торжествуетъ. Нравственная природа наша такова, что не угодишь сердцу изображеніемъ дурныхъ людей и не сдлаешь ихъ никогда его любимцами. Какіе романы боле всхъ нравятся? обыкновенно чувствительные; слезы, проливаемыя читателями, текутъ всегда отъ любви къ добру и питаютъ ее. Нтъ, нтъ! дурные люди и романовъ не читаютъ. Жесткая душа ихъ не принимаетъ кроткихъ впечатлній любви и не можетъ заниматься судьбою нжности. Гнусный корыстолюбецъ, эгоистъ, найдетъ ли себя въ прелестномъ романическомъ Геро? а что ему нужды до другихъ? Неоспоримо то, что романы длаютъ и сердце и воображеніе… романическимъ: какая бда? тмъ лучше въ нкоторомъ смысл для насъ, жителей холоднаго и желзнаго свера! Безъ сомннія не романическія сердца причиною того зла въ свт, на которое везд слышимъ жалобы, но грубыя и холодныя, то есть совсмъ имъ противоположныя! Романическое сердцe огорчаетъ себя боле, нежели другихъ, но за то оно любитъ свои огорченія, и не отдастъ ихъ за самыя удовольствія эгоистовъ.

Однимъ словомъ: хорошо, что наша Публика и романы читаетъ!

N.

О книжной торговл и любви къ чтенію въ Россіи (ч. 3, № 9, стр. 57–64), подписано N.; статья Н. М. Карамзина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирдина, т. 3, стр. 545. Здсь говорится о распространеніи книжной торговли въ Россіи. 25 лтъ назадъ, говоритъ авторъ, были въ Москв дв книжныя лавки, теперь ихъ двадцать, и он вс выручаютъ ежегодно до 200 т. р. Новиковъ въ Москв былъ главный распространитель книжной торговли, онъ взялъ на откупъ университетскую типографію, отдавалъ переводить книги, завелъ книжныя лавки въ другихъ городахъ; прежде расходилось Московскихъ Вдомостей только 600 экземпляровъ; Новиковъ обогатилъ и разнообразилъ ихъ содержаніе, выдавалъ при вдомостяхъ Дтское Чтеніе, черезъ десять лтъ число подписчиковъ возрасло до 4,000; съ 1797 года въ вдомостяхъ печатались Высочайшіе указы, и число подписчиковъ возрасло до 6,000; за этимъ говорится о распространеніи чтенія въ губерніяхъ и о пользе чтенія вообще.