О, Коломбина!
Шрифт:
— Человек ничего не может познать до конца, — согласился он. — Но он может знать достаточно. Достаточно, чтобы увидеть в другом свете то, что он считал правдой, и что теперь обнажило свое отвратительное содержимое.
У Луизы перехватило горло, и пока она искала слова, Алехандро улыбнулся Амели дружелюбной, успокаивающей улыбкой и сказал:
— Итак, у нас есть проблема, надо ее решить.
Вот и все. По крайней мере, теперь ты можешь сказать папочке, что Рафаэль не выдавал себя за аристократа, это ему понравится.
— Ты
— Моя бедность его оскорбляет, — угрюмо сказал Рафаэль. — Когда он узнает правду, он захочет, чтобы Амели вышла замуж за тебя и стала графиней.
— Не волнуйся, — спокойно ответил ему Алехандро. — Я скажу ему, что собираюсь постричься в монахи. Любовь — это слишком сложная для меня штука. — Он повернулся к Луизе. — Итак, тебя послали сюда, чтобы ввести нас в заблуждение. Ты скажешь нам свое настоящее имя?
— А я не использовала поддельных имен, вспыхнула она, потом добавила:
— В отличие от некоторых.
У Алехандро хватило совести покраснеть, но он быстро взял себя в руки.
— «Что в имени тебе моем?» — спросил он ее. — В именах не всегда скрывается правда.
— Да, есть еще жизни с двойным дном, когда люди притворяются одними, а на поверку оказываются совсем другими.
У него недоуменно поднялись брови.
— Неужели это ты говоришь мне об этом?
Луиза не нашлась, что ответить.
— Ты уже что-нибудь придумал? — взволнованно спросил друга Рафаэль.
— Терпение, — успокоил его Алехандро. — Я только что узнал истинное положение вещей. — По его телу пробежала дрожь, хотя с лица не сходила улыбка. — Даже такой гений, как я, не может думать так быстро.
— Все безнадежно, — сказал Рафаэль, погружаясь в отчаяние. — Ничего нельзя сделать.
— Почему не спросить Луизу? — предложил Алехандро. — В конце концов, интриги — это ее профессия, и у нее это очень хорошо получается.
— Нет, — быстро ответила она. — Это карибская интрига, мои таланты не настолько велики, чтобы справиться с ней.
— Вы себя слишком низко оцениваете, сеньорита, — тихо сказал ей Алехандро. — У вас есть великолепные способности прятаться по углам, видеть один факт, угадывать в нем другой и верить в третий. Это великое искусство, большинству оно неведомо. Вы же, вероятно, родились с ним.
— Все совсем не так, сеньор, — сказала она, упрямо встречаясь с ним взглядом. Луиза обрела второе дыхание. Если он хочет сыграть в игру, она покажет ему все, на что способна. — Вы забываете, что в последнее время я брала уроки у мастера.
— А я, — пробормотал он так тихо, что только она могла расслышать, — я, который верил, что мне больше нечему учиться, обнаружил противоположное.
— Жизнь полна непредвиденных уроков, — прошептала она в ответ. — Люди могут быть лучше, чем они выглядят.
— Люди, несомненно, могут быть совсем
Она кивнула.
— Например, не стоит верить тому, кто играет в игры.
Он пожал плечами.
— Кто в наше время не играет в игры?
— Те, кому приходится зарабатывать на жизнь.
— Ах, да. Когда люди обманывают за деньги, это становится благородным занятием, не так ли?
Она встретилась с ним глазами и увидела там то, чего не ожидала. Да, он был зол, но еще он чувствовал себя задетым за живое и сбитым с толку. Он пытался показать, что взял себя в руки, но на деле это было совсем не так.
Через секунду Алехандро встал на ноги, поцеловал Амели в щеку, пожал руку Рафаэлю и сказал с показным спокойствием:
— Благослови вас Бог. Я рад за вас. И не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю.
Он» повернулся к Луизе.
— Был рад побеседовать с вами, сеньорита, но я должен идти. В последнее время я забросил работу, и теперь меня ожидают горы бумаг.
Он вышел, не дожидаясь ее ответа. Все равно ей нечего было сказать. Что она могла сказать мужчине, который так явно пытался избавиться от ее присутствия?
10
Возвращение Алехандро на работу вызвало всеобщее облегчение, которое вскоре превратилось в недоумение. Алехандро всегда очень эффективно управлял своим детищем, но он делал это с юмором, шутками и поддразниваниями. Сейчас же все изменилось. Он был по-прежнему очень вежлив, но холоден и деловит, словно человек, у которого совсем нет свободного времени. Когда кто-нибудь отпускал шутку в его присутствии, он выглядел так, будто не мог понять, в чем же она заключается.
Луиза потратила целый день, чтобы найти Алехандро, и, когда она пришла на фабрику, у нее появилось ужасное подозрение, что все знают, зачем она здесь. Но молодой человек, который встретил ее на входе, без всякой суеты проводил ее наверх.
Офис Алехандро находился на самом верхнем этаже, и сквозь стеклянные стены она разглядела, как он разговаривает с мужчиной средних лет. Мужчина увидел ее и кивнул Алехандро, приглашая его взглянуть в ее сторону.
Луиза вздрогнула, увидев его лицо. Оно было усталым и бесцветным, словно он уже целую вечность не спал, и забыл, как надо улыбаться.
Он взглянул на нее и отвернулся, но затем кивнул и дал знак впустить ее.
Его кабинет напомнил ей, как мало она его знает. На столе стояло сразу несколько телефонов, лежало множество аккуратно разложенных по стопкам бумаг, стены были увешаны планами и диаграммами, все это говорило, что тут работает человек, который серьезно занимается своим бизнесом.
— И это ты настоящий? — спросила она Алехандро.
— Это одна из моих частей, — коротко ответил он. — Я удивлен, что ты все еще здесь. Я думал, ты уехала вчера.