О красивом белье и не только
Шрифт:
Услышав звук шагов, оба резко обернулись и с удивлением посмотрели на меня.
– Что ты здесь делаешь? – поинтересовался Дэвид.
– Я здесь живу, а ты? Ты, кажется, что-то готовишь?
На лице Клариссы появилась полусонная улыбка.
– Мы готовим фондю, только и всего. Хочешь попробовать?
Глава 19
ШОКОЛОДНОЕ ФОНДЮ И ХОЛОДНЫЙ ДУШ ОТТОНИБИЛА
– Фондю? – Чувствуя себя измученной и старой, я плюхнулась на диван. – Какое еще фондю?
– Это нечто шоколадное. – Кларисса
– Если ты не хочешь пробовать это, то мы тебя не заставляем, – тут же подсуетился Дэвид. – Я-то думал, что ты проведешь уик-энд с этим как-его-там-зовут.
– Ник, – подсказала Кларисса.
– Ну да, Ник, – послушно повторил Дэвид. Я прижала руки к груди и громко застонала.
– Что-то случилось? – Дэвид озабоченно посмотрел на меня. – Надеюсь, вы не расстались?
– Пока не знаю.
– Как это не знаешь? – удивился брат, а Кларисса тем временем снова наклонилась над шоколадом и стала его помешивать. – Как это можно не знать?
– Вот так. Не знаю, и все.
На лице Дэвида появилось озадаченное выражение. – Бренда, тебе не кажется, что у тебя с мужчинами все происходит как-то уж очень быстро…
– Еще как кажется. И не говори мне, что это плохо.
– Ну, если вы имеете в виду Ларри, то он слишком сильно любит себя, и в этом все дело, – рассудительно заметила Кларисса, помешивая свое варево.
Я подумала, что Кларисса попала в точку. Ларри всегда был очень высокого мнения о себе и считал, что все другие люди думают точно так же, как и он. Вот только при чем тут Ларри?
Я вздохнула и встала с дивана.
– Интересно, что именно вы собираетесь есть с этим фондю?
Дэвид нахмурился:
– Есть с фондю? Что ты имеешь в виду?
– Ну, что вы собираетесь макать в это? Крекеры? Клубнику?
Дэвид и Кларисса обменялись недоуменными взглядами.
– О!
Я засмеялась. Наконец хоть что-то смогло развеселить меня.
– Неужели вы будете просто слизывать шоколад с ложки?
Кларисса пожала плечами:
– Возможно.
– Тогда я пойду и куплю бисквитные кексы и немного фруктов, а вы смотрите не съешьте тут все без меня.
Поскольку никто не стал возражать, я отправилась в магазин, по дороге думая о том, как бы я предпочла съесть это фондю, если бы мы с Ником делали его вместе. Тогда бы мне точно не потребовались бисквитные кексы, потому что я намазала бы этим шоколадом самого Ника…
От этой мысли мне стало жарко, и я тут же решила взглянуть на отношения с Ником спокойно и трезво, чтобы в конце концов решить, чего же я хочу от него. Увы, вместо этого я остановилась и почему-то стала представлять себя с Ником под душем, потом Ника, облитого шоколадным фондю, а потом Ника, занимающегося со мной любовью на кухонном столе.
Когда я наконец направилась к своей машине, пытаясь сконцентрироваться на том, как прекрасно пахла бы кожа Ника, если натереть ее соком манго, старая грязная «тойота» уже стояла на парковочной площадке. Водителя в ней, как всегда, не оказалось. Неожиданно
Внутри я не увидела ничего особенного – все выглядело так, как и должно было выглядеть в старой обшарпанной машине. На сиденье водителя лежал лист бумаги, мелко исписанный какими-то номерами и знаками, но это для меня ничего не значило. На заднем сиденье я заметила плащ цвета хаки – такие плащи чаще всего бывают у военных. В общем, ничего подозрительного. Номер у машины калифорнийский, и даже указан дилерский центр в Ла-Месса.
В конце концов я решила, что во всем виновато мое больное воображение. «Тойота» как «тойота». Сев в свою машину, я завела мотор и через минуту уже ехала в ближайший магазин, даже не догадываясь о том, что мои опасения вовсе не лишены оснований.
Когда я вернулась с кексом, Кларисса и Дэвид по-прежнему стояли над кастрюлькой и смеялись, а их лица были перепачканы шоколадом. Надо же такому случиться, с удивлением подумала я: мой занудный братец, всю жизнь усердно карабкавшийся по лестнице социального успеха, стоит у плиты, хихикает и варит фондю! И все равно мне было приятно снова видеть его смеющимся.
Я положила кекс на стол, а ананасы и клубнику помыла и выложила на большое блюдо фондю оказалось не слишком удачным, к тому же Дэвид время от времени добавлял в это варево масло, и в конце концов мы выставили на середину стола какую-то скользкую бесформенную массу. Вдобавок кекс оказался слегка сухим, зато фрукты были превосходными.
Тут зазвонил телефон, и я проворно схватила трубку. Может, это Ник? Хочет пригласить меня к себе на ночь?
Но когда высветился номер мой матери, я сразу вспомнила вчерашний вечер, и хотя почувствовала себя виноватой, все равно никак не могла решить, ответить ей или нет?
Я отвернулась от телефона, но внезапно изменила решение и взяла трубку.
– Алло…
– Бренда. – На другом конце провода послышался вздох облегчения.
– Да, я.
– Я звоню, чтобы сказать… – Мать вдруг замолчала, похоже, на самом деле она не знала, что мне сказать. – Пожалуйста, поблагодари Ника за прекрасный ужин, это было просто чудесно и так любезно с его стороны…
– Я передам ему.
– Спасибо. – Мать помолчала, потом заговорила снова, но уже не так уверенно: – Еще я хотела напомнить вам обоим – тебе и Дэвиду, – что в следующее воскресенье Пасха.
Пасха! Мое сердце опустилось. Каждый год на Пасху мы собирались в мамином доме на обед, и она кормила нас ветчиной, зеленой фасолью и макаронами с сыром. В нашей семье это стало традицией. Правда, с тех пор как Дэвид женился, он перестал приезжать к матери на Пасху, поскольку его жена предпочитала отмечать этот праздник в Чикаго в кругу своих родственников, а после смерти отца только я и мать садились к праздничному пасхальному столу.
И вот теперь Дэвид был в Сан-Диего, а значит, мы наконец могли все вместе собраться у матери. Джерри, без сомнения, тоже там будет.