О Ленине и Октябрьской революции
Шрифт:
Первые черновые наброски публикуемых в настоящем издании книг были сделаны на одном из островов в бухте Золотой Рог, близ Владивостока. Меня высадили на этом острове, так как японцы отказались дать мне транзитную визу на проезд через. Японию в Америку. Потом внезапно Владивосток захватили интервенты. Контрреволюционеры ворвались и в мою комнату. В суматохе я не только потерял свои рукописи, но и сам едва уцелел, да и то лишь благодаря друзьям и товарищам, которые прятали меня в своих домах. Американский консул помог мне выехать из Владивостока.
Год спустя, уже возвратившись в Америку,
В свободное время, не занятое докладами и дискуссиями по вопросу о русской революции, которые мы проводили в разных городах Америки, я завершил работу над обеими книгами. Они были переведены на многие языки мира, причем по совершенно непонятным мне причинам наибольшее распространение получили в Японии.
Вновь приехав в Россию в 1922 году, я привез, эти книги с собой. Казалось, ничто не мешало ознакомить с ними Владимира Ильича, который отдыхал в то время в Горках. Но какая-то странная робость и боязнь потревожить больного Ленина удерживали меня. Конечно, я мог бы передать книги через Крупскую, с которой тоже был знаком и которая, по всей вероятности, прочитала бы их Ленину вслух, так что я узнал бы его мнение о книгах. Я часто жалел о том, что не передал тогда Ленину этих книг.
Когда в июле 1959 года я посетил Горки, экскурсовод любезно показал нам комнаты и кабинет Ленина на втором этаже. И там под стеклом среди большого количества брошюр и книг я увидел книгу на английском языке — мою книгу «Ленин — человек и его дело». Как велика была эта неожиданная радость! Значит, вполне вероятно, что Владимир Ильич успел ознакомиться с моей книгой.
При подготовке настоящего издания этих книг, написанных по следам революционных событий, они вновь просмотрены мною и явные ошибки и неточности исправлены.
Осматривая в этот раз парк в Горках, мы вышли к месту, которое так любил Ленин, — к беседке с белыми колоннами, откуда открывается вид на поросшую лесом долину и деревню Горки. Когда я сидел на скамье, где часто сиживал Ленин, мне пришли на память слова, произнесенные Лениным в Смольном в ночь на 8 ноября 1917 года, — самые знаменательные, эпохальные слова нашего столетия. Помню, Ленин, встреченный громом аплодисментов, поднялся на трибуну. Дождавшись, когда зал успокоился, он произнес:
— В России мы сейчас должны заняться постройкой пролетарского социалистического государства.
Возможно, мало кто из присутствовавших в этом зале на заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов сумел тогда в полной мере понять все значение этих простых слов. Но сидевший рядом со мной Джон Рид, всегда очень чутко улавливающий самое основное, решающее, быстро занес слова Ленина в свой блокнот, жирно подчеркнув их. Он сразу понял, что взрывная сила этих слов может потрясти мир и, можно теперь добавить, продолжает потрясать его по сей день.
Эти слова означали, что социалистический строй, во имя которого трудились, вели борьбу
Поистине ошеломляющее начинание для любой страны и любой эпохи! Но для отсталой, разоренной России оно было беспредельно дерзновенным. Всюду свирепствовал тиф, голод и холод. Широко распространилось вредительство. Армия распадается. Немцы наступают. Транспорт парализован. Заводы стоят. И вот, несмотря на все это и множество других трудностей, только что созданное Советское правительство ставит перед собой столь грандиозную задачу — построить новое общество на совершенно новой основе.
Как замечательно, что в обстановке этой разрухи Ленин и Советы все свои помыслы и силы отдали созданию великого нового общества на основе мира, справедливости и изобилия для всех!
Но не менее замечателен и тот факт, что все последующие годы Советское государство неуклонно идет по избранному пути. История знает немало революций и различных общественных движений, которые после подъема шли потом на убыль, теряли силу, темпы, и по мере того как блекли лозунги на их знаменах, они тускнели также в умах и сердцах нового поколения.
Октябрьская же революция, несмотря на все трудности и жертвы, вопреки искушению пойти легким путем компромиссов, несмотря на вредительство, саботаж и предательство, никогда не сворачивала с намеченного пути в своем поступательном движении вперед, к конечной цели — построению коммунизма.
И в настоящее время атмосфера в Советском Союзе мало чем отличается от героической и волнующей атмосферы первых дней Октября. Революция использует новые методы и средства, новую тактику, но неизменными остались устремления и дух, рожденные Октябрем семнадцатого года.
Подтверждение этого мы видим в том, что борьбу за мир во всем мире премьер Н. С. Хрущев поставил ныне первым пунктом советской программы, так же как Ленин в первые дни революции провозгласил ее первым пунктом программы Советского правительства. И волнующие сообщения о победах на различных фронтах народного хозяйства — идет ли речь о выплавке стали или производстве электроэнергии, развитии животноводства или о совершенствовании системы просвещения — сегодня поступают точно так же, как в те годы поступали донесения о победах над Деникиным и Колчаком. И все силы огромной страны под руководством Коммунистической партии по-прежнему мобилизованы на достижение той цели, которую она поставила перед собой в первые дни Октябрьской революции: на построение общества мира, справедливости и изобилия — коммунизма.
Но между советским сегодня и советским вчера есть одно весьма существенное различие.
Тогда Советы не имели даже проекта, по которому надлежало строить коммунистическое общество. Это было надеждой и вдохновением, весьма отдаленным будущим.
Сегодня коммунизм — вполне близкая и осязаемая действительность. Его основа уже прочно и глубоко заложена в структуре социалистического общества. Очертания коммунизма отчетливо вырисовываются, он уже недалек, а победоносное завершение семилетки сделает черты его еще более зримыми.