О любви и не только… (сборник)
Шрифт:
Иногда Танька меня угощала. Я не ела. Боялась отравиться. Танька предлагала то, что следовало выбросить. Например, сдохшую колбасу. Она доставала кусок, рассматривала его, нюхала. Потом отрезала внешний зеленый слой, а следующий – менее зеленый, но все же скользкий – предлагался мне.
Я стеснялась за нее – не за колбасу, а за Таньку, и придумывала причины. Например, я на диете. Или: я уже завтракала (или ужинала). Хотя следовало сказать: «Съешь это сама.
Я приглядывалась к Таньке. То, что ею двигало, – не просто жадность. Это – служение идее. Идея – экономия средств. Танька, как солдат на посту, стояла на страже каждой копейки.
Я уверена: угощать – это большое удовольствие для двоих. Для того, кто ест, и особенно для того, кто угощает. Дает. Давать приятнее, чем брать. Но у Таньки другие приоритеты. Ничего не давать. Никому. Никогда. У нее была для этого фраза: «А почему я должна?» Она никому ничего не должна. Ей все должны. За что? За то, что она – Мерилин Монро, и даже лучше. За то, что Волков – лауреат Государственной премии. И вообще…
* * *
Настало лето. Танька и отец засобирались на юг. В Ялту. Туда же засобиралась моя дочь Лиза. Они ехали большой студенческой компанией.
Я не хотела, чтобы Лиза жила в палатке и спала на земле. Я боялась за ее почки.
– Но у всех почки, – резонно возразила Лиза.
– Чужие органы меня не интересуют. А твои – скомпрометированы.
– Как это? – удивилась Лиза.
– Ты в детстве болела. Почки – твое слабое место.
– Тогда я буду жить в гостинице. Ты достанешь мне номер.
– Это невозможно. Каким образом, сидя в Москве, я достану тебе номер в ялтинской гостинице?
– Пусть дедушка достанет. Может он что-то сделать для внучки?
Я задумалась. Просить отца – значит просить Таньку.
Танька умеет меня достать. После разговора с ней я на какое-то время схожу с ума, бегаю из угла в угол, разговариваю сама с собой и делаю перед лицом короткие гневные жесты. Танька стоит мне здоровья.
У Таньки есть фраза: «Волкова надо беречь». И она бережет его в основном от меня и от Лизы. Как собака, она охраняет пространство и облаивает все вокруг. В основном меня.
– Звони деду сама, – предложила я.
Лиза заплакала. Плакала она некрасиво, как я. Все личико сминалось. Я посмотрела на ее смятое, родное, полудетское личико и сдалась.
– Ладно, попробую достать тебе номер.
Я позвонила на Ялтинскую киностудию. У меня там была знакомая редакторша. Я сказала:
–
– Ты послушай, что ты говоришь! Как я тебе достану номер в сезон?
– Делай что хочешь. Иди отдавайся, плати, ври. Нужен одноместный номер. Поняла?
Инна молчала. Возможно, перебирала в уме свои возможности. Потом сказала мрачно:
– Я попробую, но не обещаю.
На другой день раздался звонок из Ялты.
– Ты будешь смеяться, – сказала Инна. – Но я достала одноместный номер.
– Каким образом?
– Актер не приехал на съемку. Номер освободился.
– А почему не приехал?
– Умер.
– А-а… – Я покачала головой.
Жалко, конечно, что человек умер. Но с другой стороны – номер действительно свободен. Актер мог просто задержаться, и тогда номер бы отобрали.
– Я знала, что ты найдешь выход, – сказала я.
Это была благодарность.
Вечером этого дня позвонила Танька и без «здравствуй» сразу завопила с самой высокой ноты:
– Только пусть Лиза не вздумает жить в нашем номере…
Я хотела сказать, что Лиза не вздумает, но не могла вставить слово. Таньку прорвало, как плотину:
– У нас будет жить вдова Магамбы, ты, наверное, слышала, это директор головного института, светило. Он умер, мы не можем бросить его вдову. Мы ее пригласили в Ялту. Она дала согласие, она будет жить в нашем номере «люкс» вместе с нами. А нас и так трое. С нами едет домработница Рая. Волков не любит, когда посторонние…
Танька захлебнулась словами и закашлялась. Я воспользовалась секундной паузой и спросила:
– А откуда ты знаешь, что Лиза едет в Ялту?
Танька продолжала натужно кашлять. Она не хотела раскрывать свою агентурную сеть.
– У Лизы будет отдельный одноместный номер, – сообщила я.
Танька кашлянула еще пару раз и продолжала:
– Чемберджи так много для нас сделал, мы не можем бросить его вдову, это неудобно.
– Магамба, – поправила я.
Танька запнулась. Она перепутала: чья вдова? Я поняла, что никакой вдовы нет. Но это и не важно.
– Ты, наверное, оглохла, – сказала я. – Лиза не собирается с вами жить. У нее будет одноместный номер.
– Как? – оторопела Танька.
– Так. Я достала ей одноместный номер.
– А ты не могла бы и мне достать? Волков по ночам работает, а я смотрю телевизор. Очень неудобно…
– Пусть Волков достанет, – предложила я.
– Он ненавидит просить, унижаться… А тебе все равно.