О любви, наркотиках и терроризме
Шрифт:
Кабину КамАЗа сильно тряхнуло от выбоины в дороге, и Давид проснулся. Сон о дочери мгновенно развеялся. Он недовольно посмотрел в окно и узнал местность, по которой они ехали.
Чёрт! – выругался он. – Это стратегически важная дорога. Дорога для эвакуации людей при аварии единственная магистраль для доступа скорой помощи и пожарных к АЭС, а они делают этот уёбищный «ямочный» ремонт! Неееет! Эта страна не будет жить нормально никогда! Слышишь меня, Артур? Никогда! Поэтому получаем деньги и сваливаем отсюда к чертовой матери на Карибы. Море, солнце, еда
– Тебе понравился остров, Артур? Я куплю его. После дела я его обязательно куплю. Построю дом. Перееду туда жить с дочкой. Она будет довольна такой красотой и простит меня. Артур, как считаешь? Простит?
Да, Давид. Уверен, что дочка будет счастлива жить в доме мечты и забудет события последнего месяца, как страшный сон.
Водитель включил правый поворотник и остановился на обочине.
– Давай поменяемся, мы почти приехали.
Мужчины синхронно открыли двери машины и вышли из кабины. Обойдя машину, Давид забрался на водительское место, а Артур уселся рядом.
– Послушай меня, Давид, я всё понимаю, но не отвлекайся от дороги. Последний километр мы должны проехать без проблем. Если мы ещё раз попадём в яму, песок может осыпаться и груз будет видно на камерах наблюдения. И не будет ни дочери, ни острова, ни мечты, сказал голубоглазый мужчина средних лет с гладко выбритым лицом, подобием ирокеза на голове, одетый точь-в-точь, как собеседник. Он задрал рукав на правой руке, обнажив запястье, на котором болтался браслет из небольших круглых чёрных бусин и одной белой покрупнее. Перебрав их по кругу, он глубоко вздохнул и улыбнулся.
Давид боковым зрением посмотрел на соседа. Хоть лицо Артура и расплылось в улыбке, было понятно, что про остров и мечты он не шутит.
«Да уж. Он не шутит», подумал Давид, убедился, что машин нет, и включив левый поворотник, вырулил на дорогу.
Справа, сквозь небольшой просвет в тяжелом сером небе, выглянуло солнце, ослепив пассажиров кабины. Вдалеке, освещаемые лучами, показались очертания сначала хранилища, а потом и блоков АЭС.
Почти приехали. Осталось самое сложное, Давид смахнул проступивший пот со лба, к какой проходной нам ехать, Артур?
К четвёртой. Пропуск оформлен на четвёртую.
Машина прошла ещё три поворота и снизила ход для финального манёвра к проходной №4. «Змейку» из бетонных блоков Давид преодолел виртуозно. Очереди не было. Заскрипев тормозами, машина остановилась перед отодвигающейся створкой высокого серого металлического забора с кудрями колючей проволоки по верху. За забором находилась досмотровая площадка для грузовых автомобилей.
Артур, бери документы, вылезай и иди на проходную. Я загоню машину и подтянусь. Скрести пальцы, друг, нас ждут великие свершения. Давид прикоснулся к чёткам, висящим на зеркале заднего вида.
Артур бодро дёрнул за ручку двери и спрыгнул на бортик. Дверь за ним закрылась.
КамАЗ, дёрнувшись, неспешно въехал на территорию досмотровой зоны. Машина остановилась, Давид заглушил двигатель
Артур проводил скрывающийся за забором КамАЗ, в кузове которого возвышалась куча песка. Несмотря на неказистый вид мужчины, одетого в рабочую куртку и как будто ватные штаны, в нем читалась стать и военная выправка. Он, в отличие от большинства среднестатистических работников станции, понуро не опускал голову, упирая глаза в пол и не сутулился под тяжестью нависающих над ним проблем. Дождавшись, когда груз песка скроется за массивными воротами, он дошел до одноэтажного здания проходной №4 и открыл тяжёлую дверь. Пройдя мимо входа в досмотровую зону, он приблизился к бронированной металлической кабине проходной, положил документы в выдвинутую металлическую ячейку, торчащую из серой кабины, и посмотрел в окошко.
Я сопровождаю груз песка и смесей для ремонтных работ в хранилище отработавшего ядерного топлива, обратился он к часовому в будке и повернулся к окну, из которого была видна досмотровая зона.
Тощий солдатик, привстав на подножку КамАЗа, обратился к Давиду.
Мне необходимо осмотреть кабину и кузов. Везёте что-нибудь запрещённое? Флэшки, сотовые телефоны, устройства записи? вяло отчеканил выученную фразу молодой парень в военной форме с потухшими впалыми глазами, залезая в кабину с пассажирской стороны.
«Почти пятьдесят единиц огнестрельного оружия, включая пулемёт Калашникова и СВД, двадцать пять кг С4, бронежилеты, рации, тепловизоры, приборы ночного видения, глушители на почти всё оружие и много ещё чего», подумал Давид, но из его уст прозвучало совсем иное:
Нет. Смесь для бетона и полтора куба песка. Больше ничего интересного.
Пройдите, пожалуйста, в здание проходной для проверки документов, сказал солдат, открывая бардачок.
Давид плавно открыл дверь и выпрыгнул из кабины. Не закрыв за собой дверь, он неспеша подошел к проходной. Зайдя внутрь, он подошел к Артуру, и тот кивком указал на место, где мгновение назад виднелся ящик для документов.
С металлическим скрежетом ящик открылся и сквозь хрип динамиков послышалось мужское:
Игорь Александрович, заберите свои документы.
Артур подошел к выдвинутому ящику и достал документы. С пронзительным щелчком сработал электромагнит, блокирующий «вертушку» в полтора человеческих роста.
Проходите, произнёс мужской голос. Следующий.
Давид подошел к кабинке и опустил документы в ящик.
Минуту спустя ящик снова выдвинулся. Голос предложил Давиду забрать документы и вернуться к машине.
Когда Давид вышел во внутренний досмотровый двор, солдат, осмотрев содержимое кабины, бодро взбирался на площадку для досмотра кузова. Вооружившись длинным шестом с острым концом, он осмотрел целостность мешков со смесью, потыкал отделённую от мешков деревянной перегородкой кучу песка, повернулся к Давиду и с мольбой в глазах произнёс:
Всё нормально. Садитесь и проезжайте.
Под лязгающий звук цепей привода ворот машина снова завелась, фиксирующий машину сзади и спереди барьер опустился, и Давид, выехав из досмотровой зоны, остановился возле Артура: