О любви, наркотиках и терроризме
Шрифт:
Когда вы успели завербовать этого сопляка? спросил Давид, у Артура. Я искренне напрягся, когда он начал тыкать в песок своей палкой. Думал, что всё, приплыли. Но ты меня в очередной раз не разочаровал, друг. Надеюсь и на внутренней проходной будет также?
Будет, пробубнил Артур, но потом встрепенулся. Блядь, Давид! Мы же так давно работаем вместе. Ты мой друг, мой шеф и ты не тупой, но скажи мне, как ты идёшь с таким настроением на дело? Как ты можешь хотя бы чуточку думать о том, что нас поймают на первой же проходной перед въездом на объект? Ну хуйня же какая-то! он повысил тон и продолжил, все
Хорошо! пробурчал Давид, явно недовольный, что с ним общались сейчас как с каким-то школьником.
«Хотя, не задавай тупых вопросов, не получишь ещё более тупых ответов», подумал он, переключился на первую скорость и направил грузовик в сторону проходной хранилища. Машина ехала мимо унылых, безжизненных громадин первого и второго энергоблоков атомного гиганта. Со времени остановки реакторов свет в немногочисленных окнах погас, серые облезлые купола сливались с майским небом, снова потерявшим солнце в тяжелых тучах.
Проходную хранилища они преодолели еще легче. Давид припарковал машину у ворот и пошёл за разрешением обратно на проходную. Артур направился в хранилище к команде, которая устраняла недочеты ремонта после предыдущего подрядчика, который пару недель назад пропал.
«День будет хорошим!» подумал Давид и улыбнулся.
«Любовь, наркотики …»
Дело близилось к обеду. Сквозь серые тучи пробились робкие лучи весеннего солнца. Позади осталось три никчёмных совещания, впереди маячило ещё одно, на которое Николаю идти не хотелось. Работы было много, но какой-то вялотекущей, даже, скорее, рутинной.
Николай уставился в экран и открыл «Сменное задание на 15.05.2023». Затем долго смотрел в одну точку. Его веки стали смыкаться, а голова предательски потяжелела. Он практически отключился. Дремоту и мерный гул кондиционера нарушил звонкий голос, прозвучавший откуда-то из-за спины:
Николай Дмитриевич, здравствуйте! Нужно подписать ведомости отгрузки. Вы свободны?
Сопровождаемая звонким звуком собственной речи в кабинет начальника отделения хранения, приятная как лёгкий морской бриз после тропической духоты, впорхнула очаровательная блондинка. На вид ей было не больше двадцати пяти, и по свежему, сияющему в свете майского солнца лицу было понятно, что она работает тут недавно.
Лучистые светло-серые глаза источали нехарактерную для этого места жизнь. Прямые светлые волосы спадали ниже плеч. Никаких сложных конструкций, пучков или хвостов на голове – она всегда давала «подышать» своим волосам, когда выходила из «грязной» зоны, где всё это великолепие было спрятано под белым несуразным чепчиком. Стройная,
Ворвавшись в кабинет, она на секунду застыла на пороге, как будто прислушиваясь к окружающим звукам, затем решительно потянула металлическую дверь на себя и закрыла её изнутри на замок. Подошла к столу и повернула сидящего в кресле Николая лицом к себе.
Привет! поправив юбку, девушка уселась к нему на колени, – я к тебе! Владимир Николаевич не отпустит ремонтников ещё минимум полчаса, Карпов опять накосячил с подрядчиками. Тебя, как представителя службы эксплуатации, он не вызовет, а все остальные разбираются с новыми заливателями пола.
Она приобняла его, наклонилась к его голове и шепотом, слегка касаясь уха Николая губами, произнесла:
У тебя есть полчаса свободного времени, поэтому я здесь, и я тебя хочу.
После этих слов она решительно встала, подошла к кладовке, где висело пальто, взяла с полки небольшую потрепанную серую подушку в виде плюшевой собаки и бросила к ногам сидящего в кресле Николая. Медленно опустилась на подушку коленками, скользнула руками по штанине Николая от середины бедра к ремню и начала расстёгивать ширинку брюк.
Николай мягко накрыл ладонью руки Светы, пресекая её манипуляции с ширинкой, и полушёпотом сказал:
Стоп, стоп, стоп, милая. Тебя могли видеть заходящую в мой кабинет. Ещё не хватало коллегам узреть твою голову между моих ног.
Нет. Никто меня не видел. Я же солнышко. Все меня любят и непременно, повторяю, Коль, непременно со мной здороваются, когда слышат. Я сказала про ведомости громко на весь коридор. Если кто-то в крыле и был, он бы крикнул: «Привет, Светик».
– Наверное, логично, но, если упрутся в закрытую дверь, будут ломиться.
– Милый, обед же. Кто будет к тебе ломиться в обед, она подняла голову, высвободила свою руку и, нежно запустив пальцы в бороду, потянула к себе. Совсем перестал за бородой следить, она жёсткая, как копна сена.
Света смотрела на Николая огромными серыми глазами. Завороженный её красотой Николай не заметил, как руки девушки уже расстегнули ремень. Он привстал с кресла, позволив девушке приспустить брюки.
– И то верно! Ну а как я тебя выпущу из-за закрытой двери-то, Светик мой? Вдруг кто стоять будет?
Она резко встала с колен, оставив Николая стоять с полуспущенными штанами.
Оставь свою паранойю! Ты свободный мужик, но почему-то всё время чего-то боишься и не уверен в себе. Ну застукают, и что?
Облокотившись на стол, Света недовольно посмотрела на него:
Я всё утро мечтаю о сексе с тобой. Безумно хочу, чтобы ты жестко трахнул меня, держа за волосы. Буквально не могу перестать об этом думать. А ты параноишься о том, что кто-то застанет тебя в обеденный перерыв в закрытом на замок кабинете, и портишь все мои мечты! – она посмотрела на него, и недовольство на лице сменилось на улыбку. – Неважно, милый, ты не испортишь мне настрой.