О любви не говори
Шрифт:
Она содрогнулась от холода, и Алекс призывно открыл ей руки. Джулия даже не поняла, кто первым сделал движение навстречу, потому что уже в следующее мгновение ее груди уперлись в его тело, и он закрыл ей рот страстным поцелуем. И ей сразу же стало жарко. Живительное тепло побежало по ее жилам, и она впитывала и впитывала его, словно губка, а поцелуй все длился и длился, пронизывая сладостной дрожью все тело от головы и до кончиков ног. Думать не хотелось. Ни о чем не хотелось вспоминать. Напротив! В эту секунду Джулии хотелось забыть обо всем.
Его губы были солеными на вкус от морских брызг. Он целовал
– О боже! – растерянно прошептала она, прижимая руку к искусанным губам. – Мы не должны были этого делать!
Алекс посмотрел ей прямо в глаза.
– Я не собираюсь извиняться, Джулия!
– Мне надо домой! Сейчас же! – Она опрометью бросилась к машине.
Алекс медленно шел сзади. Она все еще возилась с ремнем безопасности, когда он занял водительское место.
– Пожалуйста, ничего не говорите! – сказала она умоляющим тоном. – Отвезите меня к вашему дому, чтобы я могла там пересесть в свою машину.
– Это был всего лишь поцелуй, Джулия!
Нет, это не был «всего лишь поцелуй», и оба они прекрасно понимали это.
8
Наскоро распрощавшись с Алексом, Джулия поехала домой. Все хорошо, твердила она себе всю дорогу. Ну, поцеловались, подумаешь! Кратковременный выброс энергии, нужный для снятия напряжения, только и всего. Для Алекса этот поцелуй ровным счетом ничего не значит, да, в сущности, и для нее тоже. Так стоит ли переживать из-за подобных пустяков? Тем более когда есть вещи и поважнее: ее мать, отец Алекса и эта чертова поездка в Россию, которая каким-то странным образом объединила Чарльза и Сару. Конечно, проще всего посчитать, что Алекс ошибается и в тот далекий день он видел на Красной площади совсем другую женщину. Но факты – упрямая вещь. Сара и Чарльз были знакомы, более того, они были друзьями. Вот от этой печки и надо начинать плясать. Пожалуй, ей стоит расспросить Джино о том, упоминала ли когда-нибудь мама в разговорах с ним о Чарльзе.
Вставляя ключ в дверь своей квартиры, Джулия еще на лестнице услышала веселый смех за стеной. Смеялись мужчина и женщина, Майкл и Лиз. В первую минуту ей отчаянно захотелось бросить все и убежать прочь. В том раздрае чувств, в котором она пребывала, ей совсем не хотелось вести разговоры с сестрой или женихом. Снова начнут наперебой убеждать ее отказаться от своей безумной идеи и прекратить поиски. Но время уже позднее, наверняка они волнуются, куда она запропастилась. А потому вперед!
Нацепив на лицо жизнерадостную улыбку, Джулия открыла дверь и вошла в холл. Лиз и Майкл сидели на диване и смотрели телевизор. Рядом на журнальном столике стояли большая миска с попкорном, два стакана и несколько бутылок с содовой.
– Ну, наконец-то! –
– Чем занимаетесь? – поинтересовалась она небрежным тоном, ставя сумочку на небольшой обеденный стол, примостившийся рядом с кухней.
– Да вот смотрим какой-то ситком. У твоей сестры своеобразное чувство юмора.
– Такое же, как и у тебя! – беззлобно огрызнулась Лиз, отправив в рот очередную пригоршню попкорна. – Сам смеялся только что до слез.
– Это ты хохотала до колик в животе! – парировал Майкл.
– Ну-ну! – улыбнулась Джулия, слушая их перепалку. – Пойду заварю чай. Холодно на улице. Скоро зима.
– Да, наступает мертвый сезон, – согласился с ней Майкл и потащился следом. Кухня в ее квартире была такой крохотной, что там с трудом помещался и один человек, не говоря уже о двоих, но Майкл умудрился втиснуться. – Дай бог, чтобы дожди в ближайшие пару месяцев не помешали навигации. Лишние деньги не помешают. Кстати, я уже задумался о том, куда нам поехать в свадебное путешествие.
– Молчи! – шутливо оборвала она его. – Или ты забыл, что жених традиционно хранит подобную информацию в тайне от невесты?
– Просто хочу исподволь узнать, какой маршрут тебе больше по душе.
– Полностью полагаюсь на тебя.
Да, она во всем полагалась на Майкла, это правда. А вот на саму себя полагаться уже боялась.
– Так чем занималась, Джулия? – Майкл прислонился к кухонному столбику и замер, скрестив руки на груди. Взгляд его был задумчив и сосредоточен.
Она наполнила чайник водой и включила газ.
– Пытаюсь разобраться в некоторых обстоятельствах, – ответила она уклончиво.
– Лиз рассказывала мне о визите журналистки. Есть что-нибудь новенькое?
– Нет! Пожалуй, это худшее из того, что могло случиться! – бодро солгала Джулия и сама удивилась своей наглости. Ведь самое худшее – это то, что она целовалась с другим мужчиной. Разве она осмелится рассказать об этом Майклу и причинить ему такую боль?
– Лиз показала мне каталог, и я еще раз внимательно рассмотрел фотографию девочки. Определенно сходство между вами есть. Хотя, с другой стороны, на свете полно голубоглазых блондинок. Опять же, фотографии уже более четверти века. Нет, Джулия, я не думаю, что это ты. Мне кажется, ты сильно все преувеличиваешь.
В голосе Майкла звучала непреклонная уверенность в своей правоте, уверенность, которой он отчаянно пытался поделиться и с нею. Но слишком многое случилось за последние дни, такое, о чем он еще пока и понятия не имеет.
– Боюсь, ты ошибаешься. У меня есть основания полагать, что на фотографии именно я.
– Какие такие основания?
– Всякие. Лицо девочки – раз, кулон – два, тот факт, что мама тщательно скрывала правду о первых годах моего существования, – три. – Джулия сделала нетерпеливый жест. – Мама вообще оказалась на редкость скрытным человеком. Я только теперь начинаю понимать, как тщательно она скрывала от всех нас, своих близких, собственное прошлое. Вопрос: зачем она это делала?