О любви (Сборник рассказов)
Шрифт:
— А я тебе звоню, мне отвечают: он здесь больше не живет…
— Это правда, — подтвердил Костя. — Я ушел…
— Куда?
— Не знаю.
Катя отстранилась. Смотрела исподлобья.
— Из-за меня?
— Из-за нас, — поправил Костя.
Прошли на кухню. Костя заметил, что над плитой и мойкой — сине-белые изразцы. Должно быть, тоже из дворца.
Катя стала кормить кроликом, тушенным в сметане. На тарелке лежали две ноги.
— Кролик… — удивился Костя. — Я его двадцать лет не ел.
— Самое
— А зачем ты отдала все ноги?
— Почему все? Только две…
— А всего их сколько?
— Четыре, по-моему…
— Ну да… Это у кур две, — сообразил Костя.
Он стал есть, молча, умело отделяя мясо от кости. Было понятно, что они думали не о кролике, а о том, что делать дальше. Если Костя ушел, сделал ход, — значит ответный ход за Катей. Она тоже должна совершить поступок. Уйти от мужа. Но куда? Из таких квартир не уходят в шалаш, даже с милым.
— Эта квартира чья, твоя или мужа? — спросил Костя.
— Общая. А что?
— Так… Все-таки кролика жалко. Кур не жалко, они глупые.
Костя забрасывал проблему словами. Но Катя поняла ход его мысли.
— Я поговорю со старухой, — сказала она. — Поживешь на даче. Я скажу ей, что ты будешь сторожем. Платить не надо.
— Кому платить? — не понял Костя.
— Ты ничего не платишь за аренду, а она — за твою работу.
— За какую работу?
— Сторожа.
— Но я не буду сторожем.
— Если ты там живешь, то это происходит автоматически.
Костя смотрел на Катю.
— Понял? — проверила она.
Теперь Катя забрасывала словами проблему: при чем тут старуха, сторож, платить… Дело в том, что Катя не хочет делать ответный ход. Она хочет оставить все как есть. В ее жизни ничего не меняется. Просто появляется любовник, живущий на природе. Секс плюс свежий воздух.
Свободный любовник потребует время. Времени у Кати нет.
— Если хочешь, я возьму тебя на работу, — предложила она.
— Куда?
— Шофером. На фирму. Бензин наш. Зарплата — пятьсот долларов.
— Это много или мало? — спросил Костя.
— Столько получает президент.
— Президент фирмы?
— Президент страны.
— Что я буду возить?
— Меня.
Таким образом Катя совмещала время, работу, любовь и семью.
— Ты согласен? — Катя посмотрела ему в глаза.
Согласен ли он иметь статус обслуги?
— Я согласен. А сколько получает президент фирмы?
— Гораздо больше, — неопределенно ответила Катя.
— Больше, чем президент страны?
— Зачем тебе считать чужие деньги? Считай свои.
Костя уже посчитал, что при такой зарплате он легко отдаст долг Валерке Бехтереву и сможет помочь семье.
— Я согласен, — повторил Костя и принялся за кролика. Он согласился бы и на меньшее.
Катя села напротив, стала смотреть,
— Красота — это симметрия, — задумчиво проговорила Катя.
Это значило, что она находила Костю красивым.
— Что ты больше хочешь: любовь или богатство? — поинтересовался он.
— Все.
— Ну а все-таки… Если выбирать.
— А зачем выбирать? — удивилась Катя. — Любовь и богатство — это единственное, что никогда не надоедает.
Она сидела перед ним немножко бледная, молодая и хрупкая. Он подумал: «В самом деле, зачем выбирать… Пусть у нее будет все, и я среди всего».
Фирма «Антиквар» располагалась в двухэтажном здании. Там были выставочные залы с картинами, бар с барменом, запасники типа кладовок. На втором этаже — просторные рабочие кабинеты и Катин риэлтерский отсек. Служащие — в основном женщины, сдержанные, по-западному улыбчивые.
«Сладкая какашка» мелькнул пару раз, куда-то торопился. Кстати, у него было имя: Александр. Не Саша и не Шура. А именно — Александр.
Костя явился для подписания договора. Им занималась некая Клара Георгиевна — ухоженная, почти красивая. Иначе и быть не могло. Среди произведений искусства люди должны выглядеть соответственно.
Клара Георгиевна куда-то уходила, приходила. Костя видел через окно, как во дворе разгружали грузовик. Рабочие стаскивали растения в бочках, маленькие декоративные деревья. Видимо, предстояла выставка-продажа зимнего сада.
Появились крепкие мужики, сели возле Кости.
— Сейчас… — сказала им Клара Георгиевна и снова ушла.
— А ты откуда? — спросил молодой мужик с круглой головой.
— Шофер, — ответил Костя. — А что?
— Ничего. Мы думали, что ты тоже из оборонки.
Позже Костя узнал, что оборонка — это оборонная промышленность и они делают сувениры на продажу: сочетание бронзы и полудрагоценных камней — яшмы, малахита. Оборонка выживала. «Сладкая какашка» скупал их продукцию за копейки и продавал недорого. Среди шкатулок девятнадцатого века — современные бронзовые петухи. Все довольны.
— Идите в восьмой кабинет, — сказала Клара Георгиевна.
Мужики поднялись с энтузиазмом. Видимо, в восьмом кабинете давали деньги. Там располагалась бухгалтерия.
Мужики ушли. Возле Кости сел художник, непохожий на художника. Лицо сырое, как непропеченный хлеб.
— Не покупают, — пожаловался он. — Говорят, дорого… Говорят, ставь другую цену или забирай…
— А где ваша картина? — спросил Костя.
Художник показал пальцем на противоположную стену. На черном фоне — голова старика. Золотая рама. Красиво. Однако кому охота смотреть на чужое старое лицо, если это не Рембрандт, конечно…