О людях и самолётах 2
Шрифт:
– Запомнила, Николай Николаевич, – невозмутимо ответила секретарша.
– Так вот. Если этот молодой человек ко мне придёт ещё, его – не пускать. Ни под каким видом!
Ихтиандр Андрей Андреич и фотовспышка
– Ихтиандр, сын мой, – сказал подполковник С*, – одна очень дружественная, но безрукая кафедра обратилась к нам с просьбой. Надо починить фотовспышку.
– Научные коммунисты все безрукие, – сварливо откликнулся Ихтиандр, – у них только языки длинные, и те из
Работников скрещённых языков Андрей Андреич ненавидел. Дело в том что Ихтиандр пытался учиться на вечернем отделении нашего института, и в прошедшей сессии ему подошло время сдавать Историю партии. К несчастью, ему выпало отвечать заведующему кафедрой, известному, в частности, тем, что во время войны он служил в СМЕРШе. Зав. только что прибыл с очередного райкомовского камлания, поэтому пах коньяком и был благостен. Однако, выслушав Ихтиандра, он сообщил, что тот за 10 минут набормотал как минимум на «пятнашку» с поражением в правах, и влепил ему «банан» прямо в зачётку. Потом наш начальник сходил с этой зачёткой куда надо, и «банан» трансмутировал в тройку, но, как говорится, осадочек-то остался…
– Из жопы, значит? – задумчиво переспросил подполковник С* и вдруг заорал:
– Ты кому это говоришь, а?! Мне, коммунисту?!! Да ты же контра! Водолазная гидра контрреволюции! А ну-ка, – тут подполковник С* завозился в кресле, пытаясь передвинуть кобуру на живот (он был дежурным по кафедре) – прогуляйся во-он до той стеночки…
– Да вы всё равно не попадёте! – нахально ответил Ихтиандр не двигаясь с места, – когда последний раз из пистолета-то стреляли?
– А вот сейчас и проверим, – как бы про себя пробормотал подполковник С*, – патроны у меня лишние есть, – сейчас я этому белому гаду плавательный пузырь нарушу…
– Ну, ладно-ладно, – заюлил Ихтиандр, почуявший, что шутки кончаются, – где вспышка?
– Вон, пакет на столе. Да там и делов-то… фишка от синхроконтакта отпаялась.
Андрей Андреич быстро развинтил маленький разъем и стал зачищать провод, однако фторопластовая изоляция не поддавалась, тупой скальпель скользил. Сделав несколько попыток, Ихтиандр, не долго думая, сунул провод в рот.
Отчётливо лязгнули зубы. Ихтиандр вскочил со стула и застыл посередине мастерской, выпучив глаза и раскрыв рот, из которого наподобие надувного трапа вывалился огромный, фиолетовый язык.
– Э-э-э, ты это чего? – задал я идиотский вопрос. Что случилось с Ихтиандром, было ясно, как божий день. Очевидно, на каком-то конденсаторе ещё осталось напряжение, и наш учебный мастер разрядил его на себя.
Справившись с естественным шоком, мы стали думать, что делать дальше.
– Надо бы «Скорую» вызвать… – осторожно предложил С*. Он был дежурным, и поэтому острее всех ощущал ответственность.
– На кафедру врача не пустят, а вести Ихтиандра через весь институт с высунутым языком негигиенично! – возразил я.
– Давайте хоть обратно его запихаем, – предложил капитан Д*.
– Не влезет… – засомневался
Ихтиандр замычал и отпихнул стамеску.
– Дурачок, тебе же полегчает! – уговаривал его С*.
– А ну! – веско сказал подполковник В*. Открыв личный сейф, он достал оттуда бутылку водки, налил полную чашку и протянул Ихтиандру:
– Суй язык в чашку!
Ихтиандр послушно обмакнул язык в водку и притих. Мы облегчённо закурили.
– Фу, бля… – сказал подполковник С*, – сейчас бы он двинул кони, так бы и хоронить пришлось – с высунутым языком!
–Да… – заметил я, – а ведь осиротеть могли…. Позвольте-позвольте, что это за звуки?!
Мы оглянулись. Ихтиандр, сидя на стуле, каким-то образом наладился лакать водку, как кошка.
– Ага, – удовлетворённо заметил подполковник В*, – водку пьёт, значит – жить будет! Проверено.
Под шумок Ихтиандр вылакал всю чашку, язык у него занял штатное место, только речь была слегка невнятной, то ли от водки, то ли от удара током.
– Ладно, – сказал я, – давай, доделывай вспышку и иди домой, ну тебя к богу в рай!
Обалдевший от удара током и от чашки водки натощак Ихтиандр кивнул, повертел в руках провод и… опять сунул его в рот!
И второй раз лязгнули зубы. Андрей Андреич вскочил, промычал: «Бля-а-а-а!!!» и с размаху шарахнул несчастную вспышку об стену.
Брызнули осколки.
Ихтиандр Андрей Андреич и Чебуран
– Ихтиандр, сын мой, – сказал начальник кафедры полковник Б* у моего лаборанта, дайвера-отморозка, – что это за апельсиновое чудовище оскверняет стоянку у входа в наш славный институт и почему ты вокруг него суетился?
– А это – моя новая машина! – ответил Ихтиандр и надулся от гордости, даже очки слегка запотели.
Интересно, что в одной короткой фразе он умудрился соврать дважды. Во-первых, никакой «старой» машины у Ихтиандра отродясь не было, а, во-вторых, то, что он называл «новой машиной», на самом деле было кучей металлолома интенсивно оранжевого цвета и имело госномера только по необъяснимой прихоти ГАИ.
Все автовладельцы делятся на две неравные части. Первую, меньшую, неизлечимую часть составляют фанаты от автомобилизма, а вторую, большую – тихие граждане, которым нужно просто ездить. Андрей Андреич от машин не фанател, ему как раз нужно было ездить, но ездить не просто, а на дайвинг. Это означало, что ездить ему нужно было по всяким колдоёбинам и с кучей железа на борту. Подобно подростку, страдающему от перманентной эрекции, наш Ихтиандр грезил о джипе «Субурбан» размером с полтрамвая. По его расчётам, именно эта машина способна была перевозить всё его водолазное барахло. Но на джип денег, естественно, не было, поэтому на какой-то автоживодёрне за 300 рублей был куплено нечто с шильдиком «Запорожец» на багажнике.