О, Мари!
Шрифт:
– Хорошо, хорошо, я знаю, что ты очень сильный, уже не раз в этом убедилась. Хватит, руки испачкаешь. Что сказали твои родители? Наверное, думают, что я испорченная парижская девица, которая применяет все возможные хитрости, перед которыми бледнеет даже Миледи из «Трех мушкетеров», чтобы заманить в свои сети наивного студента?
– Что за глупости ты говоришь! Я взрослый человек и сам решаю, что для меня хорошо.
– А конкретнее? Ты, конечно, с родителями согласен, ведь со мной
– Да что вы все о перспективах! У нас все только начинается, давай думать, как нормально жить, веселиться, успешно окончить университет, стать хорошими специалистами.
– Папа научил? Ну, добавь еще: стать строителями коммунизма, успешно завершить пятилетку и прочую подобную чушь.
– Ты, Мари, повторяешь слова Варужана. Между прочим, люди верят в эту, как ты говоришь, чушь и живут нормально, а ты не веришь. Думаешь, ты умнее других?
– Ты живешь во лжи, Давид. А я так жить не хочу.
– И что ты предлагаешь? Уехать? Это твоя правда? А как же мои папа, мама, брат, друзья? В конце концов, моя страна. Что я буду делать на чужбине?
– Может, ты и прав, Давид, просто я боюсь тебя потерять.
– Мари, давай оставим эту тему. В жизни много вариантов. Для меня ясно одно: я эмигрировать не хочу.
– А я, Давид, представляю свою жизнь только в Париже, где я родилась, где начала ходить в школу, где проучилась несколько лет. В конце концов, моя мама – француженка. Но туда я могу поехать только с тобой.
– Мари, хватит об этом! Два месяца знакомы, и уже начинаем решать, что будет через пять или десять лет?
Наши с Мари голоса звучали все громче и громче. Казалось, мы вот-вот поссоримся, но тут подошла Тереза.
– Мари, Давид, идите ужинать!
– Кстати, Мари, забыл спросить: когда я подъехал к вашему дому, от него отходила какая-то неопрятная женщина. Мне она показалась знакомой. Вроде бы она вышла из вашей калитки. Можешь напомнить, кто это?
– Ты ошибаешься. Должно быть, она просто проходила мимо.
– Нет, подожди, я вспомнил! Это была мать Жоко. Что она здесь делала? Угрожала, что ли? Так я сейчас отправлю ребят за этой воровкой, за свои угрозы загремит в милицию.
– Давид, она не угрожает, папа сам предложил ей деньги. Ведь Жоко нужно носить передачи, на одной больничной еде долго не протянешь. Я же говорила, у него сильно поврежден глаз, почти не видит, он фактически стал инвалидом, и во всем этом есть и моя вина.
– Что ты говоришь, Мари? Ты что, ему глазки строила, кокетничала? В чем твоя вина?
– Неостроумно. Он мерзавец, но мерзавец тоже имеет право на жизнь. За это не бьют, не пинают человека, не доводят до инвалидности. Папа
– Запомни, Мари, с каждым днем они будут все больше и больше требовать. Это люди без чести, они все сделают, лишь бы не работать. А помощь государства, между прочим, состоит в том, что злостный хулиган и садист бесплатно лечится в больнице.
– Ребята, чай стынет!
– Спасибо, мадам Сильвия. Извините, в другой раз, сейчас я тороплюсь. До завтра.
Выйдя из дома Мари, я прямиком зашагал в магазин, на место сбора уличной шпаны. Внутри никого не было.
– Женщина, вы меня помните? – обратился я к продавщице.
– Да, да, конечно, помню. Что случилось? Могу предложить свежее пиво.
– Позовите этого, Черныша… Геру или как там его? Пошлите за ним кого-нибудь, я на улице подожду.
Минут через двадцать приехал Черныш.
– Да, брат, что случилось? Мари никто не трогает.
– Молодец, вопрос в другом. Ты знаешь, что пистолет Жоко у меня, и если я отнесу его в милицию и свидетели, в том числе и ты, подтвердят, что нашли его у Жоко, парень будет лежать не в городской больнице, а в тюремной, так?
– Да, так.
– Тогда иди домой к Жоко и скажи его матери, что, если она сама или кто-нибудь от нее подойдет к дому Мари ближе, чем на сто метров, Жоко окажется в тюрьме. Если родители Мари сами предложат помощь, ни в коем случае не принимать. Понятно?
– Конечно, понятно.
Пожали друг другу руки и разошлись.
Утром я с трудом заставил себя проснуться.
– Вставай, Давид, опаздываешь на пробежку, – поторопил меня брат.
– Я сегодня не пойду бегать, ограничусь зарядкой.
– Как знаешь. Что-то ты в последнее время не ладишь со спортом.
Быстро привел себя в порядок и собрался уходить. Уже стоя в дверях, услышал голос мамы:
– Давид, возьми с собой завтрак в университет.
– Мам, дай лучше денег! Если я выну из кармана завтрак и начну есть, меня засмеют, как маменькиного сынка.
– Ну да, я и забыла, что все карманные деньги ты тратишь на такси. Надо это учесть в семейном бюджете…
В университет добрался без опозданий. Вся группа была уже в сборе.
– Привет, ребята, какие вы дисциплинированные!
– Привет, Давид, как провел праздники?
– Да ничего особенного, по большей части дома, с родными.