О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико
Шрифт:
Этот образ присутствует в Мексике почти повсюду, куды бы вы ни взглянули. С какой бы станции метро вы ни вышли, почти наверняка вы встретите ее снаружи, тихо стоящую внутри стеклянного футляра, украшенного свечами, розами и китайскими фонариками. Проходя мимо нее, большинство пешеходов хоть на мгновение остановятся, чтобы перекреститься. Эдгар однажды рассказал мне, что эти алтари ставятся муниципалитетом так, чтобы удержать людей от бросания мусора в определенных местах. «Возле Девы Марии никто не мусорит», – добавил он.
Ее образ доминирует в изделиях мексиканских ремесленников и в китче
— Ты же знаешь эту историю, да?
— Э… нет… Но перестань двигать головой.
Октавио взялся рассказывать мне историю мексиканской Богоматери. Все началось с крестьянина по имени Хуан Диего, который в 1531 году отправился пешком из своей деревни в Мехико. Когда он шел через холм Тепейяк, произошла неожиданная вещь: перед ним явилась юная девушка. Она приблизилась к нему, и он увидел, что от нее исходит сияние. Она заговорила с ним на науатле – языке ацтеков – и рассказала, что она – Дева Мария, Богоматерь. Она являлась Хуану Диего четыре раза и на четвертый раз велела построить церковь в свою честь. Так что Хуан Диего отправился в город и разыскал епископа, чтобы рассказать ему о том, что видел. Но епископ-испанец не поверил ему и потребовал доказательств.
Тогда Хуан Диего снова вернулся на тот же холм. И снова ему явилась Пресвятая Дева, и он рассказал ей о требовании епископа. Она велела ему собрать цветы, выросшие на холме, и отнести их епископу. Хуан Диего собрал цветы, и Пресвятая Дева завернула их в его тильму – традиционную индейскую накидку. Когда он вручил их епископу, на ayate (ткани из волокон кактуса-магуэя), из которой была сшита тильма, проступил образ Пресвятой Девы. Епископ упал на колени. Эти двое мужчин вместе занялись строительством храма.
Закончив рассказ, Октавио вытащил из-под футболки шнурок, на котором висел квадратный кусочек коричневого фетра:
— Взгляни, это он, святой Хуан.
Лик святого был вышит на фетре тонкими золотыми нитями.
— Ух ты, красиво!
— Храм по-прежнему находится в этом месте, как и ayate с образом Пресвятой Девы. Ты непременно должна его увидеть.
— Что ты имеешь в виду? Кто написал этот образ?
— Никто. Говорю тебе, он проступил на тильме Хуана Диего… Если хочешь по-настоящему понять Мексику, ты должна поехать и посмотреть на эту церковь.
Мы договорились, что отправимся туда в субботу днем, после похода на рынок, поскольку в воскресенье там будет толпиться слишком много народу. Через несколько минут я закончила стрижку, и Октавио пошел в ванную, чтобы оценить мой труд.
— Эй, а у тебя довольно хорошо получилось.
Что ж, значит, повезло. Я пожелала ему спокойной ночи и направилась к дверям своей спальни.
Но Октавио остановил меня на полдороге:
— Слушай, мы с тобой, возможно, не увидимся до следующей недели.
— Да.
И тут последовало еще одно двусмысленное объятие. Я высвободилась первая.
— Ладно, я пойду,
«Ну, почему именно сейчас?» – хотелось закричать мне ему вслед. Но потом мне пришло в голову, что он все еще во власти музыки и потому слегка расчувствовался.
Глядя по сторонам на серые невыразительные лица людей, толпящихся на станции метро, я снова спросила себя, зачем мне понадобилось возвращаться в этот город. Судя по плотности толпы на станции «Инсурхентес», Обрадор еще не снял блокаду. После того как меня вынесло с эскалатора, прошло много мучительных минут, прежде чем я сумела протолкнуться через спрессованную людскую плоть на платформу. Потом я приготовилась к следующему подвигу – входу в вагон и выходу из него.
На рецепции «Пятой авеню» меня приветствовала Коко.
— У тебя сегодня много студентов, – воскликнула она.
Направляясь в сторону класса, я ощутила явственный аромат поджаренных во фритюре тортилий, плывущий по коридору.
В классе вокруг стола заседал Утренний клуб первых жен в полном составе.
— Здравствуйте! Так это правда? Они говорить, что вы возвращаться, но я им не верить. – Вероника подскочила ко мне с объятиями, не успела я переступить порог.
— Да-да, почему вы вернуться сюда, когда могли остаться в Керетаро? – улыбаясь, спросила Сильвия. Она все еще была на костылях после несчастного случая в метро.
Я обходила вокруг стола, чтобы обнять каждую из женщин, и чувствовала, как на моих щеках утолщается слой душистой помады.
— Вот – возьмите chilaquiles. Эльвира приготовить. – Рейна схватила меня за руку и потащила к пустому стулу рядом с собой.
— Да, а я сделать шоколадное atole, – добавила Марисоль, вручая мне полную кружку сладкого маисового напитка.
— Итак, как у вас всех дела? – спросила я, в восторге от того, что снова вижу их всех вместе.
Первой ответила Вероника.
— У меня все превосходно, – просияла она.
Облегающий красный деловой костюм в стиле 1980-х, с увеличенными подплечниками, казалось, полностью соответствовал настроению Вероники. Остальные студенты опешили: мы в первый раз слышали из ее уст нечто позитивное.
— А знать почему? Я встретить этого чудесного человека, и он помогать мне мучить моего бывшего.
— Вот это да! Ваш бывший муж, должно быть, очень ревнив, – сказала я, решив, что она нашла себе любовника.
— Ревнив? – Она недоуменно посмотрела на меня. – Нет. Пауло ничего не знать о Тайяри. Если бы он узнать, колдовство бы не подействовать.
— Ой.
Оказалось, что Тайяри – индейский шаман из племени уичоли, который специализируется на мести. Похоже, еженедельные консультации с ним вполне окупались: бывшего супруга Вероники выгнали с работы, а его последняя пассия сбежала обратно в Штаты, прихватив с собой новое бриллиантовое обручальное кольцо. Рейна торопливо нацарапала себе телефон шамана: она отчаянно искала способ напакостить мужу, который, заимев двоих детей от секретарши, отказывался подписать документы на развод и освободить от себя Рейну.