О молитве
Шрифт:
Если монах оставляет духовные занятия, не делает поклоны, бросает чётки, то скоро дичает. Работу может делать, а молиться нет. Вижу монахов, которые постоянно работают, оставляя совсем чтение и молитву. «Сделаю ещё это, а потом это», — говорят они; молитва — по боку; и, в конце концов, дичают, становятся как мирские. Я видел рабочих, которые могут тесать камни под палящим солнцем или целый день рубить дрова, но дай им тройную зарплату, они полчаса в церкви выдержать не могут; выходят на улицу и курят. Я это замечал.
Когда человек перестаёт молиться, удаляется от Бога и становится, как вол: работает, ест, спит. И чем больше он удаляется от Бога,
Нужно иметь желание начать
— Геронда, откуда во мне нерадение?
— Нерадение? Оттого, что нет в тебе… мёда [26] ! Похоже, ты не знаешь, что такое духовная сладость.
26
Слово «нерадение» в греческом языке звучит как «амелия» , а «мёд» по–гречески «мели» ; значит, «амелия» можно истолковать как отсутствие мёда. — Прим. ред.
— Геронда, после периода нерадения нужно входить в ритм постепенно? Первый день сделать одну чётку, второй две и так далее?
— Нркно иметь желание начать, понудить себя, чтобы положить начало. Даже когда человек устал, если он немного себя понудит, усталость проходит и он чувствует себя хорошо. Это небольшое понуждение имеет большое значение, потому что Богу нркно наше желание, чтобы вмешаться, и спасёт нас именно Божественное вмешательство.
— Геронда, даже когда у меня есть время, нет желания заниматься духовным деланием.
— Да, случается иногда такое отсутствие аппетита, но тут требуется некоторое понуждение. Когда человек нездоров, у него пропадает аппетит, но он заставляет себя есть. Есть–нет аппетита — вначале он ест что-нибудь лёгкое, потому что желудок не принимает, а потом аппетит постепенно приходит. Если не будет есть, то как встанет на ноги? Так и ты, не нужно пренебрегать собой, потому что получишь вред. Нужно давать себе лёгкую духовную пищу, пока постепенно не придёшь в себя. Нужно чуть-чуть постараться, начать.
— На самом деле, геронда, трудность для меня — начать, вернуться к духовному деланию.
— Да, потому что масло у тебя застоялось. Делай немножко поклонов, немного читай, немного молись по чёткам, чтобы сердце согрелось. Говори: «Сделаю всего пять поклонов». Если мотор заведётся, потом не сможешь остановить, нужен будет тормоз.
Будем давать душе ту пищу, какая ей нравится
— Геронда, когда у меня нет настроения заниматься духовным, что делать, как начать?
— Делай то из духовного, что тебе нравится, а потом появится аппетит и для остального. Расставь перед собой духовные блюда и посмотри, что возбуждает твой аппетит. Хочешь немного почитать? Пройти одну чётку? Почитать канон, Псалтирь или поделать поклоны? А если уж ни к чему нет охоты, ну тогда… нужны розги!
— А с рукоделия, геронда, можно начать?
— Можно, но одновременно твори молитву.
— Может, геронда, — делая, что мне нравится, я следую своей воле?
— Видишь ли, в духовном делании нужно давать душе ту пищу, какая ей нравится и какой она сама требует. Так она услаждается,
— Геронда, для борьбы с нерадением я постаралась установить для себя определённый распорядок и ему следовать.
— Распорядок это хорошо, но сначала должно заработать сердце, а потом уже устанавливать распорядок.
— Геронда, может быть, Вы сами определите мне распорядок?
— Мой распорядок таков: занимайся таким духовным деланием, какое тебе самой нравится. Не надо себя специально накручивать; спокойно посмотри, какая твоей душе требуется духовная пища, и такую ей давай. Когда хочешь петь — пой, если тянет читать — читай, хочешь молиться — молись. Можешь и любым другим душеполезным делом заняться, главное — не принуждай себя. Думаю, ты поняла. Вначале будет так, пока твоя душа не ощутит сладость, а потом всё войдёт в свою колею и будет делаться без принуждения. Так что не беспокойся, с Божией помощью мотор заработает и зашагаешь вперёд.
Будем молиться по любочестию
— Геронда, Вы так устаёте, как же Вы при этом можете молиться?
— Для меня молитва — отдых. Знаю, что по–настоящему человек отдыхает только в молитве. Когда молитва идёт от сердца, она прогоняет и усталость, и сон, и голод, потому что душа согревается, так что уже не хочешь ни спать, ни есть. Переживаешь вышеестественные состояния и питаешься по–другому; тебя питает духовное.
— Геронда, я не чувствую любви к молитве.
— Твоё сердце пока ещё не согрелось, молитва идёт не от души; ты всё совершаешь по принуждению, сухо, без чувства. Как начинаешь молитву?
— Начинаю, геронда, с мысли, что нужно помолиться о себе и о других.
— Ну, что ты за странный человек! У тебя везде «нужно»: «нужно молиться», «нужно заниматься духовным деланием», всё «нужно», «нужно»… — вот ты и тяготишься. Хорошо, что есть в тебе такая сила, а ты начинай со смиренного помысла, с сострадания. Пусть работает сердце, пусть сострадает, тогда не нужно будет себя заставлять; будешь чувствовать радость, и будет в душе такое внутреннее веселие.
— Геронда, я чувствую какое-то окаменение; нет во мне духовного веселия.
— Ты радуешься, когда молишься? Мне кажется, ты себя немного принуждаешь. Начинаешь по любочестию что-то делать, а потом к этому, сама не замечаешь как, примешивается эгоизм. «Сделаю побольше поклонов, пройду больше чёток», — говоришь себе. И это не по любви ко Христу или к нуждающимся в помощи людям, а для того, чтобы сделать побольше, стать святее. Ты не говоришь в смирении: «Ведь Господь сказал: «Святи будите» [27] , — сделаю же для этого то, что в моих силах». А делаешь всё, исходя из логической необходимости: «Мне нужно стать святой».
27
1Пет.1:16. См. также·. Лев.20:7 и 20:26.