О носах и замка?х
Шрифт:
…Стук в окошко экипажа вырвал мистера Портера из воспоминаний. Он вздрогнул и вернулся в настоящее.
У дверцы стоял один из его агентов, мистер Крисп — высокий широкоплечий клерк, отличающийся крайней дотошностью и исполнительностью. Мистер Портер предпочитал работать с Криспом даже больше, чем с мистером Ратцем. К Ратцу он относился с подозрением: в своем старшем агенте господин управляющий банка ощущал то, что никак не мог различить, что-то зловещее, тщательно прикрытое под футляром-пальто и канцелярской манерностью.
— Докладывайте! — велел мистер Портер.
— Сэр, интересующее нас лицо находится по указанному часовщиком адресу.
— Что удалось выяснить?
— Практически ничего, сэр. Никто в доме не знает этого Рипли. Если позволите, я бы предложил вернуться позже, чтобы мы выяснили все до мельчайших подробностей и подготовились.
— Нет. Время не терпит. Мы отправимся прямо сейчас.
Агент кивнул и открыл дверцу для господина управляющего.
Мистер Портер подхватил трость и вышел на улицу. Мистер Крисп двинулся вперед, указывая дорогу.
Было холодно. Ветер носил из стороны в сторону опавшие листья. Где-то неподалеку скулила собака, скрипели флюгеры. Людей на улице не было.
Дом по адресу Пыльный спуск, № 17, возле которого дожидались прочие агенты, оказался высоким ветхим строением с облупившейся штукатуркой, весь увитый ржавыми трубами. Свет нигде не горел, дым из дымоходов не шел. Казалось, здание заброшено, но то и дело в окнах появлялись какие-то тени. Даже обычно хладнокровному мистеру Портеру стало не по себе. Он ощутил какую-то странную зябкость — словно он сам превратился в этот дом, стоящий у продуваемого ветрами канала. Застыл и врос в землю, глядя на тонущий в тумане вдали Фли…
— Вперед, господа, — велел мистер Портер, и служащие банка двинулись в черный подъезд.
Предчувствие того, что все идет куда-то не туда, было придушено ожиданием и нетерпением. Машина… осталось немного… она там. Ее от него отделяет всего лишь один человек, всего лишь одна жизнь, которой вскоре суждено оборваться.
Поднимаясь по темной лестнице, господин управляющий банка, даже не предполагал, что жизней, прежде, чем он заполучит Машину, оборвется больше, чем одна.
Мансарда располагалась на пятом этаже. Как и во всем доме, свет в коридоре, куда выходило три двери, не горел. Из-за одной из дверей звучал размеренный повторяющийся скрип, как будто кто-то сонно раскачивался в кресле-качалке. Больше не раздавалось ни звука.
Темно-зеленая дверь с ржавой ручкой и без номера была последней преградой между мистером Портером и Машиной. Он до боли в костяшках сжал трость и кивнул своим людям.
Умело взломав замок, двое клерков по особо важным делам толкнули дверь и вошли в квартиру, которую указал часовщик Кронич. Оказавшись в помещении, они тут же встали по обе стороны от прохода. Следом в квартиру шагнули еще двое агентов банка, и только после них, постукивая тростью при ходьбе, вошел сам мистер Портер.
Это место было холодным и темным. А еще оно было пустым. Парами высились деревянные колонны, поддерживающие стропила крыши, а всю дальнюю от входа стену занимало собой огромное полукруглое окно. Его основание шло вровень с полом, в то время как самая высокая точка возвышалась на десять-двенадцать футов. Стекло в некоторых местах было разбито, и через проломы задувал холодный ветер с Брилли-Моу. Расходящиеся веером ребра рамы отбрасывали на дощатый пол узкие длинные тени, образуя нечто вроде клетки. И в самом центре этой «клетки» стоял высокий человек, облаченный в длинное, мундирного типа пальто и цилиндр.
Он стоял спиной ко входу, глядел на канал
Мистер Портер быстро оглядел помещение и сразу же убедился, что Машины здесь нет. Кивнул своим людям, и те, все четверо, единым движением подняли шестиствольные револьверы.
— Вы, видимо, мистер Рипли, — сказал господин управляющий банка.
Незнакомец и сейчас не обернулся. Но зато ответил: холодным, механическим голосом:
— О, мистер Портер с площади Неми-Дрё. Я уже успел заржаветь здесь — пока вас дождешься…
Мистер Портер нахмурился. Это все ему чрезвычайно не нравилось, и сейчас он пытался понять, когда именно все пошло не так. Когда наступил тот момент, после которого его поиск и охота превратились в слепое следование по проторенному для него кем-то пути. Ведь было очевидно, что этот человек ждал его. Западня? Что ж, в таком случае он глупец, раз посмел играть в игры с клерками по особо важным делам из «Ригсберг-банка».
— Мы знакомы? — Мистер Портер кивнул своим агентам, давая им знак быть начеку, но те и без того держались настороже, готовые спустить курки в любой момент.
— Вы знаете меня, я знаю вас, — ответил человек у окна. — Мистер Рипли и мистер Портер. Значит ли это, что мы знакомы?
— Кто вы такой?
— Я тот, кто разорвал цепь событий и вковал в нее свой кусок. Вы пришли за Машиной, не так ли?
— Именно. И я бы рекомендовал вам…
— Мистер Портер считает, что он из тех, кто способен угрожать всем в Тремпл-Толл. Он полагает, что именно он запускает здесь все механизмы.
— Что вы…
— Но это обманчивое чувство. Чувство… чувство… — Человек у окна будто пытался распробовать то, что говорил. — Я знаю, что это значит. Чувство — это один из результатов в логической машине. Несколько базисных процессов, направленных на исполнение тех или же иных задач, работая вместе, создают надстройку — еще один процесс. Эмоциональный. Оценивать, анализировать, выстраивать отношение к объекту. Чувство… Я понимаю, что значит это слово, но никак не могу докопаться до сути, ухватить ее. При этом я знаю, что вы меня понимаете и понимаете лишь единственно верным образом, когда я говорю, что ваше чувство обманчиво. Хотя сам я не понимаю, как процесс в логической машине может быть обманчивым. Ведь процесс — это просто совокупность взаимосвязанных действий. Последовательность. Какое отношение «правдивость» или «обманчивость» может иметь к последовательности действий?
Мистер Портер разъяренно сжал трость обеими руками. Что несет этот тип?
— Моя Машина. Где она? Лучше бы вам отдать ее, мистер Рипли.
Человек у окна не шелохнулся. Он ответил. Или, вернее, продолжил свой странный абсурдный монолог:
— Вы считаете, что все рычаги у вас, и, дернув любой из них, вы тут же оборвете чью-то жизнь и судьбу… судьба… Еще одно странное слово. Почему люди называют одни и те же процессы разными словами? Странный язык. Странное описание действительности и ее механизмов. Но я вынужден говорить на вашем языке, так как моего вы не поймете. Мистер Портер, чувство… ощущение вашей власти над людьми и их судьбами продиктовано лишь двумя вещами: вашим положением и работой ваших агентов… этих клерков-убийц.