О носах и замка?х
Шрифт:
В «Книжной лавке мадам Бохх» на площади Неми-Дрё самая дешевая книга стоила тридцать фунтов, и даже в чуть более скромном «Переплете» с Поваренной площади дешевле двадцати фунтов было не найти. Давать мистеру Бо меньше фунта, в понимании Натаниэля Доу, было грабежом. К тому же он рассчитывал купить заодно и немного благосклонности этого старика — ради дела.
Что ж, у него вышло. Старьевщик воскликнул: «О!» — и принялся перебирать книги с еще большим энтузиазмом — как будто кто-то подкинул в топку самого мистера Бо немного угля. Пока он искал, Натаниэль Доу решил завести речь о том, что его действительно интересовало:
— Насколько мне известно, мистер Бо, — начал доктор, —
— Совсем новые! — безоговорочно уточнил старьевщик.
— Конечно-конечно. У вас еще есть такие? Думал сделать подарок племяннице моей экономки, она скоро приезжает к ней в гости.
Отчасти это было правдой: скоро к миссис Трикк должна была приехать ее племянница, о чем она не устает напоминать примерно по сто раз на дню. Правда, Натаниэль Доу не имел ни малейшего представления, играет ли она в куклы. Но, вероятно, все же играет: доктор считал, что девочки и куклы неразделимы, как человек и его аппендикс.
— Эээ, нет… — проговорил старьевщик, не поднимая головы от книг. — Они быстро разошлись.
— А сколько у вас их было?
— Да пять штучек всего. Раскупили в первый же день… кхе-кхе… Вот куклы — ходовой товар, и почему никто не берет непарные башмаки? Они ведь ничем не хуже!
Доктор сделал вид, что задумался, хотя следующий вопрос он заготовил заранее:
— А может быть, я смог бы купить такую куклу там, где вы их добыли?
— Их там совсем не осталось. Я их сразу все и заполучил… кхе-кхе… Мистер Стилли выкинул их, а я сразу почуял, что они чего-то да стоят. Мистер Стилли пришел с ящиком на берег, открыл его ломиком. Он, видать, думал, что там что-то ценное, а внутри были только куклы, и он разозлился. А потом спустил ящик на воду и ушел, а я достал его, пока он не уплыл.
— Мистер Стилли. Это не тот ли воришка с вокзала? Рыжий, с торчащими передними зубами?
— Он самый, сэр, — усмехнулся мистер Бо.
— А как вы думаете, где он взял тот ящик?
— Ну, видать, по почте получил… — рассмеялся старьевщик, считая шутку остроумной. — Там, на ящике том, было множество штемпелей, которые на посылки ставят или на багаж.
— А у вас еще остался этот ящик?
— Я его порубил и в топочку. Холодная ночь была в туманный шквал.
— Холодная, верно. Вы не припомните, какие штемпели там стояли?
— Не-а. Но там было много указаний, что внутри содержится что-то очень хрупкое. Так ведь речь о куколках шла! Конечно, хрупкие. Ой… снова не то, — проворчал старик, откладывая очередную книгу: он искренне переживал, изучая взглядом корешок с очередным неудачным названием.
— Никаких адресов на ящике не было? Может, был адрес получателя? — спросил доктор Доу, и Джаспер округлил глаза, посмотрев на дядюшку, — мол, старик вот-вот почувствует, что его допрашивают.
— Не припомню, мистер. Я ж не особо вглядывался… Да где же этот справочник вредительский-то?! — в сердцах воскликнул мистер Бо и судорожно закашлялся. Достал платок, высморкался и продолжил поиск.
— Итого пять кукол… — негромко проговорил доктор Доу, словно записывая новые сведения в свой внутренний блокнот. — А кому вы продали тех кукол?
Его вопросы действительно могли бы показаться подозрительными, но мистер Бо не ожидал подвоха от друга мистера Клокворка, к тому же он был слишком занят поиском книги за целых пять фунтов.
— Одну купила мадам Леру, которая живет здесь неподалеку, заплатница и очень добродушная особа, — сказал старьевщик. — Еще одна досталась миссис Уигли из Странных Окон — она купила ее для своей дочурки Милли. Еще одну куколку я продал старушке, от которой сильно пахло кошками, еще
В том, что мистер Бо боится произносить это имя, не было ничего удивительного, поскольку принадлежало оно весьма жуткой персоне из Фли, хозяину уличного театра и просто крайне неприятной в общении личности, Талли Брекенбоку, о котором даже в Саквояжном районе ходило множество мрачных слухов. И хоть Брекенбок редко покидал Блошиный район, раскинувшийся по ту сторону канала, эти слухи даже здесь создавали ему репутацию человека, с которым лучше не связываться.
Что касается доктора Доу, то одно лишь упоминание Брекенбока заставило его поморщиться, словно ему под нос сунули нечто тухлое. У него с хозяином балагана из Фли были свои старые счеты. И ему очень не хотелось писать этому злыдню и уточнять по поводу доставшейся ему куклы. Но, видимо, придется.
— О! Я нашел! — счастливо воскликнул старик. — Нашел вашу книжку! Пять фунтов мои! Пять фунтов мои!
Часть I. Глава 3. В апартаментах Доббль
Говорят, ресторан госпожи Примм, располагающийся на Чемоданной площади и выходящий своими окнами на здание вокзала, является одним из лучших ресторанов как Тремпл-Толл, так и Габена в целом. И быть может, когда-то так и было, но сейчас там заправляла уже правнучка основательницы, а за три поколения жизнь в Саквояжном районе сильно изменилась, что отразилось и на старом ресторане.
Одряхление Тремпл-Толл, обветшание Фли, ухудшение условий труда в Гари и тому подобное повлекли за собой падение нравственности, презрительность в умах, безразличие и потаенную радость, когда беда настигает ближнего. Многие дела в некогда гостеприимном Тремпл-Толл отныне делались под девизами: «Обмани, или будешь обманут!», «Выцарапай сегодня, ведь завтра может не выйти!», «Все средства хороши!».
И ресторан госпожи Примм был как раз таки местом, где подобные девизы разве что не висели над главным входом. Местом, где вас видят лишь в качестве кошелька на ножках: чем сильнее тряхнешь кошелек, тем больше из него высыпется. Пыль в глаза, сжатые за почтительными улыбками зубы и непомерные счета — жители Тремпл-Толл знали, что в ресторан госпожи Примм лучше не соваться. Мало того, что цены там были слишком уж завышенными, так еще и повара госпожи Примм для того, чтобы придать еде больший объем и более соблазнительный вид, шли на различные ухищрения, вроде подкрашивания и лакирования блюд. Поев там, вы сперва ничего не замечаете, но последствия до вас непременно доберутся. Изжога, несварение, отравление, иногда смерть.
При этом ресторан госпожи Примм почти всегда забит — свободный столик не найти, а обслуга, состоящая сплошь из автоматонов, колесит по большому полутемному залу с дымящимися от перегрузки головами. Посетители в основном состоят из приезжих, поддавшихся уговорам проводников и назойливым сообщениям из вокзальных рупоров-вещателей о том, что «Расчудесный, невероятный, изумительный ресторан госпожи Примм ждет вас! Там вы можете отдохнуть с дороги, сытно поесть и насладиться обслуживанием, которого вы достойны! Блюдо дня: прекрасный суп с потрохами!».