О пользе неудачной помолки
Шрифт:
— Ты ничего не лишишься, пока метка не будет активирована. Я действительно хочу провести обряд, после которого на наших телах вспыхнут татуировки. Но активировать я их не собираюсь. Для этого нужен секс между нами.
Я занервничала. Воображение всколыхнуло воспоминания.
— А тот случай…
— Нет, секс должен быть после свадьбы, — жестко оборвал меня Алексей. — Тогда метки активируются, и ты навсегда потеряешь влечение к… другим. Если слияние не произойдет, то татуировки просто начнут блекнуть, стираясь. Тогда брак аннулируется. Вот и вся философия.
— Я
— Потому что мало кто использует брачную ночь не по назначению, — усмехнулся Измрудов. — Или ты где-то встречала еще влюбленную пару, которая сочетается здесь союзом, но не переспит после бракосочетания?
Представила. Там за день свадебной церемонии так устанешь, что уже и видеть никого не захочется, только кровать. Причем кровать не для каких-то особых целей, а для самых естественных — для сна. Пусть я еще не представляла, какие хлопоты ожидают невесту накануне и в день свадьбы, но хорошо могла это вообразить.
— То есть нам ничего не грозит? — на всякий случай переспросила я, и Алексей наградил меня тяжелым взглядом. — Поняла-поняла. Тогда все в порядке. Мы же ничего не чувствуем друг к другу.
— Почему от этих твоих слов мне кажется, что ты расстроена этим фактом? — приподнял брови Леша, и в уголках его губ затаилась улыбка.
— Ты слишком много думаешь, — казалось, что на моих щеках выступил румянец, — ты же прекрасно знаешь, что ты мой лучший друг.
Интересно, а кто придумал термин «френдзона»? И почему я все чаще стала задумываться на эту тему? В молодости я потратила несколько лет на изучение данного вопроса, но там и не добралась до сути. Кто является виновником таких отношений? И есть ли тут виновники?
— Только почему же ты сразу не рассказал все?
Он задумался. Что он собирался провернуть тайком от меня? Неужели надеялся, что я не догадаюсь? Глупость. Да и зачем ему на такое надеяться?
— Боялся твоей реакции, которая и была.
— Она бы такая не была, если бы ты сразу мне все рассказал, — возразила я, хотя должна признать, что логика в его словах была.
Я бы, действительно, сначала принялась вопить (многовероятно), и только потом выслушала бы друга. Но теперь мне все понятно. Злость уже утихла, зато на её место пришло осознание того, что я на планете любви. В месте, о котором я мечтала девичьими ночами напролет. Подумаешь, что мой брак потом аннулируется, от этого я много не потеряю.
Но где-то внутри меня снедало разочарование. Как-то грустно было, и эту грусть я не могла объяснить.
— Больше не сердишься?
Чтобы мужчина просто так почувствовал себя свободным от ответственности? Ни за что!
— Сержусь. Ты мне должен, Изумрудов.
— Вот как? И что же ты хочешь?
В этот момент он размышлял, во сколько ему обойдется его же просчет.
— Полноценную экскурсию по городу! — воскликнула я, и Алексей закатил глаза к потолку, уже догадываясь о цене расплаты.
О да! Я же была в путешествии целый месяц, как я не могла захватить сувениров с других планет? Например, всяких мелких безделушек, которые приходится выбирать с особой тщательностью и сравнивать друг
На самом деле, на этой планете не было ничего необычного. Песчаные дома с круглыми окошками напоминали мне сыр, а аляповатость улиц утомляла. Да и инопланетян здесь было предостаточно, не говоря уже о специфическом внешнем виде коренных жителей. Их кожа больше всего мне напоминала кору березы, мне казалось, что и на ощупь она такая же. Лишенные всякой растительности на теле, они имели впалые глаза и толстые губы. Голову укрывал тюрбан, а одежды представляли собой слои невесомого шелка.
— Купите немного волшебного порошка, чтобы в семье был лад и мир! — кричал невысокий инопланетянин, напоминавший мне апельсин.
Круглое лицо с широкими порами напоминало апельсиновую корку, да еще и цвет совпадал. Я непроизвольно прижалась ближе к Леше, который приобнял меня за талию. Здесь четко соблюдалось личное пространство и люди обходили друг друга стороной, но в такой разношерстной компании я чувствовала себя непривычно. Земля была неинтересна другим разумным расам, поэтому у нас встретить инопланетянина можно было не так часто. И пусть пальцем на него бы не показывали, но точно обратили внимание.
— Разве порошок может чем-то помочь найти общий язык между супругами? — тихо спросила я, прижимая к себе пакетик с мелкими сувенирами.
— Для людей, которые ищут причины во всем, кроме себя, он, действительно, может показаться чудодейственен. Ведь им проще обвинить кого-то или что-то, чем исправить собственные ошибки, — нахмурившись, проговорил друг, смотря куда-то в сторону.
— Что там? — проследив за его взглядом, я нахмурилась. — Кто это?
Под конвоем вели мальчишку лет семи. Вокруг него шли четыре ринтанца — раса межпланетных полицейских, ибо у них в крови была справедливость. Впрочем, они недалеко ушли от роботов, не способных чувствовать. Мальчишка был скован магнитными наручниками и ошейником. Он из-под ресниц обижено разглядывал окружающий его мир, пытаясь найти причину своей поимки.
— Он преступник.
— Он ребенок!
— Он ширанец, — прошептал Леша, отводя взгляд, — прячь глаза, иначе он запомнит твою энергетику.
— Зачем? Я ничего не понимаю, — нахмурилась я, а Леша закрыл мне глаза, потянув в другую сторону.
Но в последний момент я была поймана в омут фиолетовых глаз. Неожиданно мальчишка усмехнулся, став будто взрослым. Я поежилась, сглотнув и послушно направившись за другом. Взор ребенка еще долго стоял перед моими глазами, пока я до боли не закусила губу, стараясь прогнать от себя картинку.
— А кто такие ширанцы? Я не слышала о них, — признаться, я мало о ком из инопланетян слышала.
Мы перешли на другую улицу, но и здесь царило оживление. Планета была отсталой внешне, но внутри все равно пророс технический прогресс, проявлявшийся в средствах передвижения, коммуникации и денежных переводов.
— Это очень опасный народ, который практически весь истребили. Они принимают самую невинную форму — детей. Говорят, что они рождаются из праха своего прародителя, если тот умер на Ширане.