О пользе неудачной помолки
Шрифт:
— Береги себя, — в который раз прошептала мама, обнимая. — На инопланетян не ведись, еще увезут куда-нибудь к себе на другую планету, обратят в свою веру, а тебя потом ищи незнамо где. Будь осторожна, хорошо?
— Мам, я уже взрослая девочка, — в который раз напомнила родительнице я, но та как-то пропускала все время данный факт мимо ушей.
— Мама права. Мало ли всяких ненормальных рядом ходить будут?
«Пап, со мной же будет Леша!» — почти сказала я, но в последний момент изменила фразу.
— Пап, со мной же будет… моя логика! Тем более, не такая я красавица, чтобы привлечь кого-то.
— Кто
«Береги её», — одними губами прошептал отец, и Изумрудов кивнул, в то время как мама обнимала меня.
— Лёш, а ты ведь тоже уезжаешь?
— Да, но на три дня позже. И у меня, к сожалению, не отдых, а деловая поездка, — не моргнув глазом, солгал он.
Всё-таки ложь это привычная часть нашей жизни, словно мы впитываем актёрский талант с молоком матери. Сейчас покидать дом родителей было страшно, но жизненно необходимо. Теперь это стало не просто интересом, а попыткой сбежать из реальности и найти саму себя.
— И тебе желаю удачи, — улыбнулась мама, поцеловав мужчину в щеку. — Будь осторожен.
— Всенепременно, — кивнул он, и мы, постояв еще пять минут, прощаясь, двинулись к автокару.
Я откинулась на спинку сидения, смотря за уплывающим городом. Жизнь неожиданно стала другой, как моя сегодняшняя прическа. Я уже себя не узнаю, но новая личность мне определенно нравится.
— Почему решила измениться?
— Тебе нравится?
— Как всегда, — пожал плечами он, и я насупилась.
Конечно, куда мне тягаться с его моделями, которых он меняет как перчатки! Черт, как же бесит!
Долго я на него обижаться не могла, да и мне было необходимо узнать мнение друга по поводу собственного плана. Надеюсь, он подумает о том же.
— Леш, я просмотрела записи на флешке, — сообщила мужчине я, и он застыл, чуть снизив скорость.
— И к какому умозаключению ты пришла?
— Все к тому же, — ответила я, — наверное, ты уже догадался о сути моего плана.
— Ты собираешься обанкротить фирму Дадарио, — кивнул Леша, — сейчас ждешь, пока в день свадьбы акции достигнут запредельных цен. Но, я так понимаю, свадьбы не будет?
— Ты прав, — кивнула я, чуть улыбнувшись, — никакой свадьбы. Будет фикция, нужно подкупить определенных людей. Но белое платье все же придется надеть. Или черное. В общем, притворюсь, что действительно выхожу замуж.
Друг чуть поморщился, но не прокомментировал, продолжая размышления.
— И за время достижения акциями самой низкий точки, когда все тут же начнут продавать их, ты будешь скупать. Итого: ты будешь иметь контрольный пакет акций, — улыбнулся Изумрудов, — только тогда тебе стоит попросить в качестве свадебного подарка пять процентов акций, потому что контрольный пакет Дадарио составляет пятьдесят один процент.
— Думаю, я справлюсь с этим, — чуть ли не потирая ручки, ответила я.
— Элис, это, конечно, все хорошо, — вздохнул друг, пересекая черту города, — но главное, чтобы ты не потеряла саму себя в вендетте. Просто останься собой, и не превратись в расчетливую стерву.
— Но ведь для этого у меня будешь ты, — улыбнулась я, и Алексей заметно расслабился.
План был еще не до конца продуман, но на
— Боишься? — спросил Леша, когда мы уже пролетали над полем, принадлежащим моим бабушке и дедушке.
— С тобой мой страх пропадает, уступая место безрассудству. Просто в твоем присутствии мне не обязательно беспокоиться о чем-то, ведь это сделаешь за нас двоих ты.
Он улыбнулся, начав снижение на небольшую парковку. Дедушка стоял и улыбался, опираясь на черенок лопаты, и уже что-то кричал своей жене. На лицах моих стариков проявились первые морщины, им было за сто шестьдесят лет. Преклонным возрастом считался двухсотый рубеж. Я вышла из автокара, бросившись к дедушке, который любезно позволил расцеловать себя. Дальше выбежала бабушка, и тут уже я предоставила ей подобное право. Дальше внимание переключилось на Изумрудова, которому тоже достались бабушкины ласки. Он был ей как внук. Бабушка с дедушкой со стороны его матери еще в молодости покинули планету, а со стороны отца никого не осталось в живых, так как он был уже довольно старым, в возрасте ста восьмидесяти лет, когда у него родился единственный сын. Он всегда выглядел моложавым, насколько я его помню, и любил компании людей, младше его по возрасту, например, компанию моего отца.
— Покрасилась, дед, смотри! — рассмеялась бабушка, трогая мои локоны, — покрасилась! Тебе очень идет, красавица!
— Спасибо, бабуль, — искренне поблагодарила я, искоса глядя на Изумрудова.
— Мы с отцом вас так рады видеть! — воскликнула женщина, принявшись поочередно обнимать то меня, то Лешу, — почему вы так редко приезжаете? Работа это не отговорка! Вот будут у вас внуки, и вы меня поймете!
— Николаевна, хватит ворчать, — добродушно улыбнулся своей жене дедушка, — веди детей в дом. Чай пить. С малиновым пирогом. Малину я сам собирал.
Мы с другом улыбнулись и последовали за бабушкой, дед остался на улице доделывать свою работу.
— А чем мистер Стоун занят? — спросил Леша, разуваясь.
— Он что-то в огороде выкапывает, — пожала плечами бабушка, — у него все приборы сломались, а мастера вызывать не желает. Самому же мозгов не хватает сообразить.
Дедушка был весьма умным мужчиной, но как-то по части финансов, с техникой он никогда не дружил. Леша же получил техническое образование и только потом гуманитарное по управлению персоналом и финансовыми расчетами.
— Тогда я помогу ему.
— Переоденься! Возьми что-нибудь у отца в шкафу, — задержала его бабушка, и мужчина пошел на второй этаж в комнату дедушки.
Он был здесь как дома, ведь мы провели тут большую часть детских лет. Счастливое было время. Беззаботное и улыбчивое.
— А ты идем со мной на кухню. Чай попьем, а потом пельмени лепить будем, и сразу расскажешь, почему у тебя не было времени на стариков, и что это за игра с фиктивной помолвкой, — позвала меня бабушка, направившись в сторону кухни, а я остановилась.