О предопределении святых

Августин Аврелий

Глава 20

40. В послании к Колоссянам апостол наставляет нас, что само начало веры является даром Божиим. Он говорит так: «Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарением. Молитесь также и о нас, чтобы Бог отверз нам дверь для слова, возвещать тайну Христову, за которую я в узах, дабы я открыл ее, как должно мне возвещать» (Кол. 4, 2–4). Каким же образом открывается дверь для слова, если не тем, что отверзается ум слушающего, дабы он верил, а уверовав, принял то, что проповедуется как относящееся к устроению спасительного учения? И чтобы с закрытым сердцем неверного не отвергал и не

отталкивал того, что ему говорится? Посему в послании к Коринфянам сказано: «В Ефесе же я пробуду до Пятидесятницы, ибо для меня отверста великая и широкая дверь, и противников много» (1 Кор. 16, 8–9). Что иное можно понимать под этим, кроме того, что после его начальной проповеди Евангелия многие уверовали, а многие стали противниками той же самой веры, по слову Господа: «Никто не приходит ко Мне, если это не дано ему будет от Отца Моего» (Ин. 6, 66). И в другом месте: «Вам дано знать тайны Царства Небесного, им же не дано» (Мат. 13, 11). Итак, дверь отверста у тех, которым дано; многие же противники относятся к тем, которым не дано.

41. Также и во втором послании к Коринфянам апостол говорит: «Придя в Троаду для благовестия о Христе, хотя мне и отверста была дверь Господом, я не имел покоя духу моему, потому что не нашел там брата моего Тита; но простившись с ними, я пошел в Македонию». С кем он попрощался, если не с теми, кто уверовал, в сердцах которых была отверста дверь для благовестника? Обратите внимание на то, что он добавляет после: «Но благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте. Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих: для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь». Вот почему благодарит храбрейший воин и непобедимый защитник благодати: потому благодарит, что Христовым благоуханием являются апостолы для Бога — и в тех, кто спасается по благодати Его, и в тех, кто погибает по суду Его. Но чтобы меньше соблазнять тех, кто плохо разумеет сие, сам апостол наставляет, прибавляя и говоря: «И кто способен к сему» (2 Кор. 2, 12–16)? Вернемся же к отверзанию двери, которым апостол означил начало веры. Что значит: «Молитесь также и о нас, чтобы Бог отверз нам дверь для слова»? Не яснейшее ли доказательство того, что и начало веры является даром Божиим? Ибо не просили бы Его в молитве, если бы не верили, что Он его дарует. Сей дар небесной благодати сошел на ту торговку багряницею, которой, как говорит Писание в Деяниях Апостольских, «Бог отверз сердце внимать тому, что говорил Павел» (Деян. 16, 14). Потому что она так была призвана, чтобы уверовать. Ибо в сердцах человеческих делает Бог, что хочет, помогая ли, осуждая ли, чтобы также через них исполнилось то, чему предопределили быть рука и совет Его (Там же 4, 28).

42. Итак, напрасно говорят, что к обсуждаемому нами вопросу не относится также доказанное свидетельством книг Царей и Паралипоменон. А именно: когда Бог хочет, чтобы произошло то, что не может произойти иначе, кроме как по человеческому желанию, то сердца людей склоняются к желанию этого (1 Цар. 10, 26; 1 Пар. 12, 18). Причем склоняет их Тот, кто дивным образом производит и желание и совершение (см. выше, в письме Илария, н. 7). Что значит ничего не говорить и однако противоречить? Не то ли, что они не объяснили вам, почему им так показалось, а вы предпочли умолчать об этом в вашем послании. Но каким может

быть это объяснение, не знаю. А может быть, их смущает, что мы показали, что Бог произвел в человеческих сердцах и как привел волю тех, которых хотел привести, к тому, чтобы царем был поставлен Саул или Давид? И они полагают, что данные примеры потому не подходят к этому вопросу, что временно царствовать в нынешнем веке и вечно царствовать с Богом — не одно и то же? И потому считают, что Бог приклоняет сердца для овладения земным царством, а для овладения Царством Небесным Он не приклоняет сердец, угодных Ему? Но я думаю, что ради Небесного Царства, а не ради земного сказано: «Приклони сердце мое к откровениям твоим» (Пс. 118, 36). Или: «Господом направляются стопы человека, и Он желает путь его» (Пс. 36, 23). Или: «Приготовляется воля Господом» (Прит. 8, по Септ.). Или: «Да будет Господь наш с нами, как был с отцами нашими: да не оставляет нас и не отвращает нас от Себя; да приклонит сердца наши к Себе, чтобы ходили мы всеми путями Его» (3 Цар. 8, 57–58). Или: «Дам им сердце, чтобы познали Меня, и уши слышащие» (Варух, 2, 31). Или: «Дам им сердце новое, и дух новый вложу в них, и сделаю так, что вы будете ходить в заповедях Моих, и суды Мои соблюдать будете и творить» (Там же 36, 27). Пусть услышат они слова: «От Господа направляются стопы мужа, смертный же как постигнет пути свои?» (Прит. 20, 24). И еще: «Всякий кажется праведным самому себе, управляет же сердцами Господь» (Там же 21, 2). И еще: «И уверовали все, предназначенные к жизни вечной» (Деян. 13, 48). Пусть услышат сие и все остальное, о чем не сказано и чем доказывается, что Бог также и для Царства Небесного, и для вечной жизни готовит и обращает волю людей. Размыслите над тем, на что это будет похоже, если поверим, будто для установления земных царств Бог воздействует на волю человеческую, а для приобретения Царства Небесного не воздействует.

Глава 21

43. Многое мы сказали, и, может быть, давно смогли убедить в том, в чем хотели, и еще продолжаем говорить, обращаясь к столь славным умам, словно к тупицам, для которых и слишком многого недостаточно. Но да простят, ибо новый вопрос подтолкнул нас к этому. Ибо, доказав достаточными свидетельствами в прежних сочинениях, что даром Божиим является также и вера, я обнаружил, что мне могли бы возразить по поводу этих свидетельств. Дескать, прирост веры есть дар Божий; начало же веры, которым мы сперва веруем во Христа, происходит от самого человека и не есть дар Божий; но Бог требует сего, чтобы, когда это предшествует, остальные дары Божии были получены словно за эту заслугу. И так ни один из них не дается даром — и в то же время в них проповедуется благодать Божия, которая не бывает заслуженной. Вы видите, сколь абсурдно сие, и сего ради мы воспряли, насколько могли, чтобы показать, что и само начало веры является даром Божиим. И если мы делали это дольше, чем, возможно, желали те, ради которых это делали, то мы готовы к упрекам. Но пусть признают, что, хотя за много большее время, чем они хотели бы, и с большей скукой и однообразием для разумеющих, мы все таки исполнили то, что задумали, то есть научили тому, что даже начало веры, как и воздержание, терпение, праведность, благочестие и остальное, о чем с ними нет никаких разногласий, является даром Божиим. Итак, здесь да будет конец этой книги, чтобы не раздражала ее чрезвычайная пространность.